– Медведь! На остров приплывет медведь!

– Когда?

– Скоро. Он чувствует, когда дотрагиваются до черепа. Освободи меня, Посельский!

– Как все это действует? Каким образом здесь появилась моя Людмила?

– Откуда такая вонь? – наконец-то подала голос девушка.

– Быстрей, освободи меня! – закричал Борисенков. – Я все объясню, но потом, когда мы уберемся с этого проклятого острова…

– Мы с Людмилой не станем дожидаться медведя, – усмехнулся Федор. – Просто оставим тебя тут, а сами уйдем. Понял?

– Но, что ты скажешь про нее на заставе, сержант? Как объяснишь ее появление здесь?

– А как ты объясняешь? Говори! – Федор замахнулся автоматом, примеряясь ударить старшего лейтенанта прикладом в пах.

– Это мистика! Мистика, колдовство! – быстро заговорил Борисенков. – После того, как я ранил медведя… Ты ведь помнишь? Ты помнишь! Этот медведь меня околдовал. Следующей ночью меня что-то потянуло сюда. И я пошел, ничего не соображая. Очутился здесь, на острове, когда начало светать. Я, машинально, понимаешь, машинально приложил руки к черепу, и тут же на жертвеннике появилась моя жена. Я подумал о ней, понимаешь, держась за череп, я представил свою жену на этом алтаре, и она по-настоящему перенеслась сюда…

– Где я? – вдруг закричала Людмила. Федор встретился с ней взглядом. Ее лицо было очень бледным, если не сказать – зеленым. Она узнала его и собралась что-то спросить, но вместо этого зажала рот руками, впрочем, это не помогло – содержимое желудка вырвалось наружу.

– Но твоя жена вернулась домой живой и здоровой… – обратился Федор к Борисенкову.

– Да! И она ничего о той ночи не знает. Она не успела проснуться. А я приложил руки к черепу, мысленно представил, что она лежит на своей кровати, и она исчезла, вернулась домой.

– Врешь!

– Освободи меня, я докажу!

– Как докажешь?

– Все дело в черепе. Он… я не знаю, как объяснить… При помощи черепа…

– Говоришь, достаточно до него дотронуться и представить? – Федор закинул автомат на плечо и встал в изголовье алтаря. Огромный медвежий череп, казалось, врос в него намертво…

Людмилу, согнувшуюся в три погибели, продолжало тошнить. Федор подумал, что когда Борисенков колдовал, она, скорее всего, сидела за праздничным столом, пила шампанское, поглощала деликатесы… Возможно, кружилась в танце со своим мужем…

Он был уверен, что Людмила справляла свадьбу в доме своих родителей. В большом деревенском доме со множеством комнат, одной из которых была спальня «его бывшей». Поднося руки к медвежьему черепу, Федор смотрел на Людмилу, вспоминая, как провел в той самой спальне самую счастливую ночь в своей жизни.

Через несколько мгновений он почувствовал легкое головокружение, и тут же Людмила словно растаяла в воздухе, оставив после себя лишь фату. Со стороны озера послышался уже знакомый Федору звериный рык.

– Медведь! – прохрипел Борисенков. – Посельский, быстрее! Сдвинь на себя и разожми эти чертовы челюсти. Уходить нам надо! Убегать!

– Свою жену ты вернул домой, а дальше? Что ты сделал после этого?

Зажмурившись, Борисенков замотал головой, твердя:

– Быстрее, сержант, быстрее! Мы не успеем, не успеем…

В подтверждение его слов звериный рык раздался значительно ближе, чем в первый раз.

– Я ухожу, – сказал Федор.

– Нет! Нет, подожди! – Замполит, как мог, приподнял голову, и теперь казалось, что его глаза вот-вот вылезут из орбит. – Я приложил руки к черепу и представил, что на алтаре появится жена Иванченко. Ефрейтора Иванченко. И она появилась…

– Что ты сделал после этого? Ну!

– Это не я! Это все медведь…

– Ну!

– Я засунул ее руки в пасть, привел в чувство и ушел.

– Но перед этим снял с нее золотые украшения.

– Да. Так хотел медведь. Каждая драгоценность, – возвращение листьев на березу, в которую попала моя пуля. После того, как вся береза оденется в зеленую листву, медведь перестанет иметь надо мной власть.

Рев раздался совсем близко.

– Девушку Сударина ты тоже представил после того, как увидел ее фотографию? И мою бывшую – тоже?

– Да.

– А зачем ты лишал их одежды? Этого тоже хотел медведь?

– Да. Да!!!

– Он сразу пожирал их, или сначала…

– Не знаю. Я уходил.

– Какой же ты… – Федор не договорил, услышав очередной рык и громкие всплески. Вскинув и направив автомат на разрыв между валунами, откуда в любой момент мог показаться зверь, попятился к противоположному краю острова.

– Стой! – прохрипел Борисенков. – Ты не уйдешь, нет!

– Но ты ведь уходил, – возразил Федор. Больше не обращая внимания на замполита и продолжая отступать, он приложил приклад к плечу.