Шрифт:
3/15 июня из Петербурга выходит «Александрия» и доставляет Николая на «Полярную Звезду», стоявшую на якоре в Кронштадте. Первое, что делает Николай на борту яхты, это посылает Аликc телеграмму с уведомлением о своем отплытии. Вслед за этим после некоторых поисков ему удается найти на карте местечко Уолтон, на Темзе, где его ожидает Аликc.
Когда 8/20 июня Николай приплывает, его — в сильный ливень — встречает почетный караул. Вместе с Аликc престолонаследника ждут также ее сестра Виктория с мужем Людвигом, принцем Баттенбергом. Теперь впервые они живут под одной крышей, и этот месяц, проведенный вместе, покажется им самым беспечным временем их совместной жизни.
Каждый день подробно описан Николаем в дневнике. Время заполнено посещением различных мест, главным образом визитами к бесчисленным родственникам. Лишь изредка Аликc и Николай могут побыть одни; особенно действует им на нервы во время совместных трапез маленькая — и как Николай замечает — необузданная дочь Виктории и Людвига. Кузен Георг, женившийся за год до этого на Мэй, невесте своего умершего брата Эдди, ожидает Аликc и Николая в своем «Белом» охотничьем домике под Ричмондом. К помолвленным обратились с просьбой стать крестными родителями их сына. Мальчика зовут Эдуард — это будущий герцог Виндзорский, который ради любви к Уоллис Симпсон отречется от трона как король Эдуард VIII.
Королева Виктория, присутствовавшая во время этого визита и знакомства гостей с маленьким Эдуардом, пишет затем своей дочери Виктории (жене кронпринца Фридриха) в Германию:
«Я, как и вся страна, радуюсь рождению мальчика у Джорджа. Однако при всей радости и удовлетворении приходится сожалеть о том, что если бы в 1889 г. Алики не отвергла Эдди, я бы уже четыре года назад могла получить внука; впрочем, никогда ведь еще не случалось, чтобы одновременно жили три прямых престолонаследника и суверен. (…) Ники очень любезен и прекрасно чувствует себя в нашем обществе…» [64]
64
Рамм Агата (под ред.). «Любимый и дорогой ребенок» (Agatha Ramm, «Beloved and darling Child»).
Вскоре после этого Николаю показывают комнату умершего Эдди, и Аликc приходится возложить на его могилу цветы…
Среди хозяев и гостей, с которыми Аликc и Николай проводят время, находятся и другие потенциальные или правящие суверены: кузен Георг впоследствии станет королем Георгом V, дедушкой нынешней английской королевы Елизаветы II; одна из упомянутых маленьких дочерей сестры Аликc, Виктории, Алиса — будущая мать нынешнего принца Филиппа. Дядя Берти, у которого Николай и Аликc гостят в Виндзоре, станет через несколько лет наследником королевы Виктории, английским королем Эдуардом VII, и королева будет тетей Аликc — как Аликc, так и Николаю (сестра его матери). Дядя Альфред (герцог Эдинбургский, с 1893 г. герцог Саксен-Кобург-Готский в Германии), жалуется Николай в дневнике, «зашел еще вечером ко мне покурить и выпить пива и украл у меня то время, которое я хотел после ужина провести еще с Аликc…»
Наносит визит и эрцгерцог Франц Фердинанд, после смерти кронпринца Рудольфа престолонаследник Австро-Венгрии. Елизавета, австрийская императрица, частая гостья у королевы Виктории — равно как и Евгения, бывшая императрица Франции, с принцем Луи Наполеоном, который за год до этого приезжал в Петербург.
По утрам Николай выезжает верхом; по распоряжению королевы русскому престолонаследнику показывают конюшни, коневодческие хозяйства и псарни охотничьих собак. Она заботится и о том, чтобы он познакомился с ее полками. Николай присутствует на полевых учениях конногвардейского полка; в один из дней он участвует с кронпринцем Альфредом Эдуардом (дядей Берти) в конном аукционе, на котором под бурные аплодисменты покупает несколько кобылиц с жеребятами. В другой раз тысяча кадетов Гринвичского военно-морского училища демонстрируют русскому гостю свою выучку. Тем временем Аликc приходится довольствоваться обществом о. Янышева, своего наставника в вопросах православной религии.
Для Аликc и Николая ценность представляет лишь время, проведенное вместе, без учета протокольных мероприятий, совместной игры на фортепьяно, посещения театров, концертов или выездов. Обнаружив, что Николай регулярно в лаконично-протокольной форме фиксирует все события дня, Аликc начинает вставлять между его сухими строчками свои, дышащие нежностью; иногда она заполняет целые страницы стихами, порой даже молитвами. Размашистые фразы Аликc на немецком, английском, а иногда и французском вклиниваются между стройными записями Николая. Например:
«Должно быть удивительное что-то в любви двух душ…», «That His Peace may tend you, And His Love caress you, Is the wish I send you, In the words: God bless you!» [65] — «La nuit j’etre assise (…) en songeant…» [66] (Виктор Гюго) — «I dreamt that I was loved, I wake and found it true and thanked God on my knees for it. True love is the gift which God has given — daily stronger, deeper, purer…» [67]
65
«Его Мир тебе, и Его Любовь приласкает тебя, это пожелание, которое я шлю тебе словами: «Благослови тебя Бог!» (англ.)
66
«Ночами я люблю сидеть (…) погруженный в раздумья…» (фр.)
67
«Мне снилось, будто я любим, проснувшись, я обнаружил, что это так, и благодарил Бога за это на коленях. Настоящая любовь — это Божий дар — с каждым днем она все сильнее, глубже, чище…»
Хотя Николай в основном, как ни в чем ни бывало, продолжает дописывать русские предложения, не обращая внимания на эмоциональные всплески Аликc, все же однажды в конце дневной записи, не удержавшись, замечает: «Написанные выше слова Аликc меня очень тронули…»
Самая длинная запись Аликc в дневнике Николая следует после одного разговора между ними. Он рассказал ей о связи с балериной Матильдой Кшесинской — эти отношения были прерваны после помолвки. Ничто не могло бы точнее характеризовать характер и образ мыслей Аликc, как ее реакция на эту «исповедь» — признание в интрижке приравнивалось к «греху». Вот выдержки из ее английского, занявшего почти страницу комментария: «…что прошло, то прошло, и никогда не вернется, так что можно оглядываться на него спокойно (…) Мы все подвергаемся искушениям в этом мире, и когда молоды, то еще не можем с ними бороться (…), но коль скоро мы раскаялись и вернулись на путь истинный, Бог нас простит (…)»