Васильев осторожно подтянул пулемет к себе. Он оказался ожидаемо тяжелым, солидным. Чувствовалась в нем настоящая сила, гораздо более весомая, чем у привычного автомата. Надежная приятная вещь, если не приходится ее таскать на себе вместе с запасом патронов и остальной выкладкой. Или без нее. Больше десяти килограммов даже без ленты, когда порою лишним кажется каждый грамм.

Внимательный взгляд. По идее, взводить уже не надо, раз Денис стрелял. На предохранитель его тоже не ставили. А вот сошки – изобретение хорошее. С упором-то легче.

Чужая пуля выбила крошево из оградки, и что-то царапнуло по щеке. Другая просвистела над головой. Звук противный и уже привычный, однако поневоле хочется пригнуться. Хотя как раз свою-то не услышишь.

А не с того ли окна стреляют? Илья тщательно взял проем на прицел. Точно! Лента дернулась, приклад больно ударил по плечу. Ствол повело, но не слишком сильно для такого оружия. А вон еще кто-то шевельнулся. Опять толчок в плечо, вновь дернулась лента, и грохот отразился от стен домов. Нет, все-таки хорошая штука: пулемет Калашникова!

После очередной очереди лента неожиданно выскользнула из приемника и осталась лежать, пустая, бесполезная. Что такое оружие без патронов? Всего лишь тяжелый кусок железа.

Чуть позади, закладывая уши, громыхнул очередной взрыв, и почти сразу донесся крик:

– Капитана накрыло!

В голове сильно шумело. Мысли не имели сил пробиться сквозь этот шум, а тут еще и тошнило похлеще, чем с любого самого крутого перепоя. Что-нибудь понять или вспомнить было решительно невозможно. Твердь перестала быть твердью, раскачивалась, словно корабль во время шторма.

Может, в самом деле, корабль? А тошнота – лишь морская болезнь, усилившая алкогольное отравление. Тогда откуда сквозь шум доносится грохот, да такой, что каждый звук вызывает боль в голове?

И тут Александр вспомнил. Это же бой! Значит, достали. Не насмерть, иначе бы ничего не болело, однако весьма сильно.

Он с трудом разлепил глаза, а вот разобрать картинку не сумел. Мир потерял четкость, стал расплывчатым, да еще куда-то плывущим. Но руки кое-как шевелились, а вот ноги – не понять. Кто хоть вокруг? Если чужие?

Правая рука скользнула к разгрузке, вцепилась в нечто металлическое, формой напоминающее лимон. Лимон? Откуда тогда кольцо? Пальцы левой не шевелились, кроме большого, и пришлось всунуть в кольцо его, потянуть, только выдернуть не хватило сил. Сделать это показалось крайне важным, едва ли не самым главным в жизни, и капитан попробовал еще раз. А ведь тянется, медленно, по миллиметру, но выходит, освобождая что?

Шурави не сдаются. Надо лишь дождаться вражеских голосов, чтобы прихватить их обладателей с собой, и отпустить скобу. Тянущаяся за кольцом проволока уже почти вышла…

– Товарищ капитан! Товарищ капитан!

Но это не враги. Вроде бы…

И тут кое-что удалось разглядеть. Знакомое место, уже отпечатанное в памяти, автомат с последним, подаренным Максимом магазином, а вот и сам Максим рядом, а вместе с ним – и Димка-ротный.

Выходит, поторопился? Ну, ни хрена себе!

– Дай. – Старлей потянул из пальцев гранату. – Не время еще.

– По… до… жди… – Слово выговорилось по раздельности, язык вообще отказывался шевелиться, однако продолжающий куда-то плыть мир стал приобретать более-менее нормальные очертания.

– Чего ждать?

А тут Максим рядом припал к автомату, выстрелил, и звуки едва не раскололи голову.

Хотелось сказать, что ничего еще не кончилось, а в нынешнем состоянии он не боец, но тут загремело так, что предыдущая стрельба показалась едва ли не тишиной. Легче было помереть, чем слышать такое.

– Крови вроде нет. Всего лишь контузия, – донесся голос Громова. Кому он говорит?

Помирать как раз не требовалось. Десятка полтора мужиков, явно не ополченцев, а профессионалов своего дела, возникли, словно чертики из табакерки. Действовали они сноровисто и привычно. Сразу рассредоточились, залегли, открыли огонь из двух «Печенегов» и автоматов, затем в поле зрения показались две боевые машины пехоты, и не какие-нибудь «двойки», а «тройки», с ходу включились в дело, щедро поливая противника из пулеметов и автоматических пушек. Да еще по паре раз добавили из своих стомиллиметровок – уже для большего эффекта и надежности.

– Уходите, мужики! – выдохнул один из прибывших спецназовцев. – Сейчас тут такое начнется! Операция по принуждению к миру в полном объеме! Давай на броню!

– Подождите. Видите? – Громов все-таки забрал у капитана гранату и запустил ее вперед, стараясь попасть в какую-то воронку. – Пригнись!

Слабый разрыв потонул в более серьезной канонаде. Словно салютуя уходящему дню, по центру и дальним окраинам города начала работать артиллерия. Но то все было там. Здесь же пока ничего не падало сверху, и требовалось спешить, пока боги войны не бросили несколько десятков снарядов и сюда.