– Да я почти здоров, – вздохнул Александр. – И, признаться, здесь мне действительно надоело. Так что, если подбросишь, буду очень признателен. Кстати, с меня обещанная выпивка.

– А с меня обещанный кабак, – широко улыбнулся Максим. – Сейчас бумаги принесут, и сразу отправимся. Раз я невольно лишаю вас обеда в этом почтенном заведении, то должен же хоть как-то его компенсировать. А то пока доедем, можно и проголодаться…

– Сурен у нас лежал с поломанными ребрами, Ковальчук в хирургии, но его быстро перевели куда-то. Я тогда то и дело на грани беспамятства был. Ходил с некоторым трудом. – Александр стряхнул пепел с сигареты. Пальцы слегка подрагивали, и было неудобно перед бывшим бойцом, однако поделать капитан ничего не мог. Последствия, блин!

Собственно, запрет на курение в кабаках никто не отменял. Как и не подтверждал, впрочем. Властям было откровенно не до всякой ерунды. Прогибаться же стало откровенно не под кого. Евросоюз распался, в его бывших частях продолжались войны, и в некоторых вновь появившихся странах дело шло к явной диктатуре – без всяких «общечеловеческих» свобод. А в некоторых, типа Прибалтики, диктатура уже наступила. На фоне полного финансового и экономического краха и обнищания населения. Максим лишь что-то шепнул официанту, и немедленно на столе возникла пепельница.

Сынок и сам извлек сигареты, а на вопрос бывшего командира только буркнул:

– Закуришь тут…

Уже было выпито по паре рюмок, закусок на столе хватало. Хоть век сиди и никуда не высовывайся.

– А Илья решил пойти в офицеры. Заезжал он как-то ко мне. Говорил о своем решении. Ротного жалко, – без перехода вздохнул Александр. – В последний момент, и так карта легла…

Максим налил по третьей и поднялся первым.

– Чем думаете заниматься? – когда они сели вновь, спросил Максим. – Вернетесь в армию?

– Для армии я староват, – улыбнулся капитан. – Моя служба давно миновала. Гражданский человек уже много лет.

– Папа найдет вам неплохое местечко в своей фирме. Я уже говорил с ним.

Что за судьба? Второй раз бывшие бойцы предлагают устроить к себе на работу! Тенденция, однако…

– Спасибо. Работа пока у меня есть. Да и, откровенно говоря, офицер – не всегда хороший менеджер.

– Не обязательно менеджер. Можно в охрану. Или другой какой вариант.

– Там видно будет. – Отказывать прямо сейчас было неловко. – Знаешь, читал я как-то генеральский мемуар, уж не помню чей. Так там автор утверждал, что солдат и простой офицер понятия не имеют о войне.

– Это как? – Максим даже опешил.

– Просто. Мы видели некий крохотный участок, каждый в меру собственного везения, а вот картины представить не в состоянии. Почему все было так, а не иначе, зачем мы куда-то шли, а где-то держались… Лет через пятьдесят откроют архивы, и какой-нибудь потомок узнает, почему именно в этот город так стремился противник и каким медом он был намазан? Какие планы строило наше командование, что получилось, что нет, и на чем мы надурили пиндосов? И опять начнутся пустые споры, кто выиграл войну: правительство и Генштаб или простой пехотный Ванька, как говорили в старину. Будут ставиться лихие фильмы с бесконечными приключениями, появятся компьютерные игрушки, а нам останется только память да правда рядовых винтиков событий. Хотя… Не важно. Без нас тоже ничего бы не было…

– Папа будет на работе допоздна.

Машина наконец-то въехала в Москву и теперь неслась по многочисленным улицам. Движение по сравнению с довоенными временами было небольшим, ни пробок, ни заторов, ни бесконечных рядов разнообразных транспортных средств. Столица лишь приходила в себя, а уровень жизни явно упал, и далеко не каждый мог позволить себе кататься просто так. Не страшно. Есть общественный транспорт, то же метро, совсем не обязательно каждый день быть на колесах.

– Подожди. Останови. – Решение пришло, когда у одного подземного перехода Александр заметил бабуль с цветами. Откладывал уже один раз, хватит. Пока решимость есть…

– Что, товарищ капитан?

– Извини, Максим. Давай я встречусь с твоим отцом завтра. Или сегодня, но попозже, вечером. Надо мне кое-кого увидеть. Ненадолго. Час, два, не знаю.

Собственно, вечер уже приближался. Не поздний, летний, а осенний, когда по времени едва не день, а уже скоро нагрянет темнота.

– Я могу распорядиться. Машина подождет хоть до утра, – понимающе, серьезно, ответил Максим.

– Ну, до утра – вариант не тот. Мне только поговорить. Может, пройтись немного. Если не трудно, подбрось, а к вам я уже сам доберусь. Скажи куда?

…Как же стучало сердце, когда Александр застыл перед дверью! Хоть уходи, пока оно не разорвалось на куски! Пришлось пересилить себя, нажать на кнопку звонка, а потом напряженно вслушиваться в ожидании легких шагов. Да только можно ли их услышать за шумом в ушах?

Действительность оказалась намного прозаичнее. Никто не отозвался, дверь так и не открылась, и гадай теперь, то ли девушка сменила квартиру, то ли график работы у нее такой?