— Несомненно, ваша светлость, — Кунц ни на миг не замешкался с ответом. — Ибо человек слаб, а Господь всепрощающ. Если угодно, я приведу примеры хотя бы даже из житий святых.

— Не стоит, — отмахнулся Жиль де Берлемон с улыбкой, — вы быстро схватываете чужие мысли, а также умеете подбирать ответы, которые вашему собеседнику угодно слышать. Пожалуй, не все инквизиторы отличаются подобными качествами. Скорее, это черты людей, искушенных в придворной жизни.

— Ваша светлость извинит меня, если я признаюсь, что действовал не полностью бескорыстно? — Кунц поддержал интонацию статхаудера, придав лукавство собственному вопросу.

— Вот как?

— Я имею в виду, что всю свою долгую службу в Святом Официуме специализировался на необычных и незаурядных происшествиях, проявлениях колдовства, магии и других непотребств из арсенала Князя Тьмы. Также я не погрешу против истины, назвав себя лучшим в Нижних Землях экспертом по ликантропам, вампирам и существам, имеющим полностью нечеловеческую природу, таким, как бесы, демоны…

— Достаточно, хватит! — воскликнул с недовольством Жиль де Берлемон, не веривший во всякую чертовщину. — Сейчас вы испортили впечатление, достигнутое началом разговора.

— Мне прискорбно слышать это, ваше сиятельство, — сказал Кунц Гакке по-прежнему настойчиво, — но все мною сказанное должно было всего лишь подвести к мысли, что мне следует поскорее увидеть трупы со следами от укусов, слухи о которых распространились отсюда до самого Камбрэ. Хоть сейчас и прохладно, однако каждый день промедления грозит тем, что жертвы придут в негодное для осмотра состояние, и это сделает поимку преступника практически невозможной, покуда он вновь не начнет убивать.

— Ах, это! — Жиль де Берлемон поджал губы под жесткими рыжеватыми усами, провел свободной рукой по кудрявой шевелюре. Он, втянутый в круговорот интриг, неверно истолковал слова доминиканца, и теперь не желал показывать, что признает ошибку. — Вы бы могли уже быть в пути, если бы не были столь многоречивы.

— Простите, ваша светлость, — Кунц понял, что его собеседнику, как и большинству людей высокого положения, нужно непременно оставить последнее слово за собой.

— Позовите кого-нибудь из моих офицеров, любого из тех, что найдете в приемной, или на лестнице.

Кунц, не медля более, вышел и вскоре вернулся в сопровождении одноглазого валлона в зимнем плаще до колен, из-под которого воинственно торчали ножны длинной шпаги. Жиль де Берлемон, к этому времени углубившийся в чтение письма от архиепископа, кратко отдал распоряжения, после чего велел инквизитору как можно скорее вернуться во дворец и сообщить результаты осмотра мертвецов.

За окнами дворца успели сгуститься сумерки, когда Кунц Гакке вновь появился в бургграфском дворце. На сей раз Жиль де Берлемон милостиво указал ему деревянный стул с резной спинкой, приглашая сесть.

— Я уже встречал такие трупы, ваша светлость, — сразу доложил инквизитор, который не желал повторно услышать от статхаудера, что он зря занимает его время. — Это было около десяти лет назад, во Флиссингене.

— И кто оказался убийцей в тот раз? — поинтересовался Жиль де Берлемон. — Он был пойман?

— Оборотень, ваша светлость, — уверенно сказал Кунц. — Преследование и поимка заняли тогда не один год, но увенчались, в конце концов, успехом.

— Брат пишет, что сожженный полгода назад в Брюгге оборотень — тоже ваша заслуга. Если бы не вы, мог пострадать невинный человек.

— Архиепископ Камбрэ мудр и очень добр ко мне.

— Можете ли вы быстро обезвредить антверпенского оборотня? — спросил статхаудер Брабанта, не потрудившись скрыть скепсис в интонации.

— Только если он проявит неосторожность, — покачал головой инквизитор. — Возвращаясь к дворцу, я счел нужным по дороге осмотреть дом на улице Мэйр, где жили прежние подозреваемые. Дом оказался заброшен и пуст, ваша светлость, однако я не удовлетворился поверхностным впечатлением и проник, с помощью вашего офицера, вовнутрь. Мы раздобыли факел и осмотрели оба этажа.

— Нашли что-то интересное?

— Ничего особенного, ваша светлость, — признал Кунц. — Там давно никто не живет, все покрыто пылью и паутиной. Однако на лестнице мы обнаружили следы босых ног, которые вели вверх, а вниз этот человек спускался, уже обутый. Довольно странная находка, не правда ли? Кому понадобилось вдруг разуваться в таком неуютном месте, оставлять обувь наверху? Это нельзя назвать веским доказательством, но я бы отдал распоряжение своему бывшему фамильяру вновь отправиться во Флиссинген. Не исключено, что мы имеем дело с уже известным оборотнем, проявившим себя много лет назад, или, точнее, с потомком того оборотня.

— Вот как! — усмехнулся статхаудер. — Похоже, вы чрезвычайно компетентны в делах подобного рода, святой отец. Вся нечисть Семнадцати провинций занесена в ваши церковные реестры, разве что податей не платит.

— Бывает, что и платит, ваша светлость, — без тени улыбки ответил Кунц. — Незачем той нечисти воевать, кроме нас, еще и с мытарями. Вполне достаточно уплатить, сколько положено, в казну и сидеть тихонько — вдруг-да Святой Официум не заметит.

— А почему вашего фамильяра вы назвали бывшим?