Одна треть континента лежит севернее южного тропика. Здесь расположены последние оставшиеся незаселенными земли, которые ждут своего освоения и развития, но пока они в основном безлюдны, и деятельность человека их не коснулась. Заселить эти районы и начать там трудиться — значит возродить север. Австралийцы боятся, что если они сами не сделают этого, то осуществят проект другие. Дело в том, что любая неиспользованная и еще не населенная часть страны — вызов для англосаксов. Большинство людей, воспитанных в других традициях, не чувствуют подобных побуждений, а некоторые имеют даже склонность остерегаться пустых пространств, но для жителей Северо-Западной Европы пустые территории представляются своего рода упущениями, с которыми надо бороться. Не является ли тут главной причиной желание утвердить свое господство? Во всяком случае «антихрист» Дэвидсон, который пишет книгу под названием «Северный миф», чтобы доказать, что на севере нельзя получить урожаи дешевле, чем в областях, лежащих южнее тропика Козерога, может рассчитывать лишь на то, что его «забросают камнями». По мнению Дэвидсона, на севере стоит производить только мясо. Его оппоненты утверждают, однако, что скотоводство истощило землю, оставив пустые земли, и задерживает развитие всего района.

Дэвидсон внушает австралийцам, что они выбросят свои деньги на ветер, если будут вкладывать их в проекты, подобные «Орду». Хлопок можно, конечно, здесь вырастить, но урожаи будут ниже и себестоимость выше, чем в орошенном уже районе Муррумбиджи в Новом Южном Уэльсе, который способен обеспечить хлопком всю Австралию, и не одну ее. Дэвидсон даже обвинил западных австралийцев в том, что они в корыстных целях используют проект «Орд», чтобы выкачать деньги у Центрального правительства. Не удивительно, что в Кунунарре есть немало людей, которые жаждут его крови. Они утверждают, что единственный бог доктора — это экономика. «Если проект не оправдывает себя, от него следует отказаться. Это вопрос не денег, а ресурсов. Если вы выращиваете хлопок на субсидии, то просто зря тратите свое мастерство, энергию и эксплуатируете машины, которые могут и должны быть с большей пользой использованы на юге», — утверждает Брюс Дэвидсон.

Спор продолжается. И Дэвидсон, находясь в безопасном отдалении, пускает свои стрелы, отравленные статистикой, на проекты, парящие на крыльях надежды.

«Орду» и без того мешает отводная плотина Бандикут Бар, строительство которой закончилось в 1963 г. Урожай первых орошенных земель уже реализован. Орошено около тридцати тысяч акров. Выбрано место в тридцати милях вверх по реке для основной дамбы, которая, по подсчетам, должна стоить сорок миллионов фунтов и оросить двести тысяч акров — в основном район Арджайн-Даунс, первую станцию Дюраков.

Почти любое растение может вырасти при условии проведения ирригации на этой черной глине, которая превращается в липкий и вязкий клей, когда она влажная, и запекается в неподатливый ломающийся пласт, когда сухая. С 1946 г. здесь расположилась исследовательская станция. Ее открыл Ким Дюрак, внук Пэтси. После опытов с рисом, сахарным тростником, земляным орехом и хлопком агрономы остановились на хлопке, преследуя двойную цель: во-первых, текстильным фабрикам нужна своя отечественная корпия, которую пока ввозят из Америки, и, во-вторых, отходы от хлопкового семени с высоким содержанием белка являются хорошим кормом для скота. Так что хлопок стали культивировать на орошенных полях, где всего три года назад росла жесткая сорняковая или бамбуковая трава.

Орошенную землю поделили на участки по шестьсот акров. В настоящее время поселенцы живут не здесь, а в Кунунарре, где имеется школа, клуб и их женам предоставляются кое-какие бытовые услуги. Дома из готовых конструкций хорошо оснащены, но они дороги. Две тысячи фунтов — стоит только привезти их из Перта. Мужчины должны преодолевать не менее двадцати миль, чтобы добраться до своего хлопка. Все те, с кем я встречалась, предпочитали ездить, а не жить рядом с полями. Многие остаются, правда, на ночлег в сарае для инструмента, который каждый поселенец обязан построить на своем участке, согласно договору об аренде. Сама земля очень дешева (каждый участок сдается в аренду на тридцать лет по два фунта за акр), но стоимость обработки велика. Любая уборочная машина стоит двадцать тысяч фунтов, а тяжелый трактор, совершенно необходимый здесь, около шести тысяч. Каждого поселенца предупреждают, что он должен затратить по крайней мере сорок четыре тысячи фунтов на технику и, кроме того, приобрести удобрения, разбрызгиватели, семена, возвести ограду и оплатить стоимость корчевки и посадки. Бедному человеку тут не место.

Одного из пионеров, г-на Арбакла, мы нашли. Он ночует здесь с двумя сыновьями. Все трое — рослые, сильные, с густой растительностью на груди. Они медленно говорят, но чувствуется, что знают свое дело, и, прокопченные солнцем, как бы олицетворяют силы природы. До переезда на реку Орд Арбакли имели хозяйство в окрестностях Перта, но, не выдержав конкуренции с итальянцами, все бросили. Здесь, на Орде, за два сезона они засадили хлопком четыреста тридцать акров земли и собираются посеять еще больше. Я спросила, какие здесь есть проблемы. Последовал короткий ответ: «Насекомые».

В местном бюллетене говорится, что хлопок наиболее привлекательная пища для вредителей; имеется двадцать видов, нападающих на растения. Шесть из них считаются наиболее серьезными. Самая страшная личинка Prodenia.Ее знали еще в древнем Египте, где относили к одному из семи несчастий, но и в Австралии она хорошо прижилась. Одна самка этой маленькой ночной мошки может вывести до двух тысяч прожорливых личинок; она откладывает яички через каждые двадцать восемь дней. Гусеницы поедают листья хлопка, превращая их в кружева. Другой вид, отдаленно относящийся к совкам (Heliothis), — также приносит огромный вред.

Что бы ни думали о вреде современного химического опрыскивания, без него вряд ли удалось бы получить хоть один фунт хлопка на Орде. Каждый сезон необходимо опрыскивать участки с вертолета, и не один, а не менее шестнадцати раз. Каждый вылет обходится в пятьсот фунтов и более. Один фермер говорил мне, что ему эта операция стоила тысячи три фунтов. Фермеры хотят засадить хлопком от трехсот до четырехсот акров земли, и борьба с насекомыми будет стоить им от восьми до десяти тысяч фунтов в год.