Почему-то не было никакого желания излшне глубоко копать в базе данных московского паспортного стола – разочароваться, что ли, боялся?.. И так понятно, что она постарше меня будет, но вот намного ли? Да и к чему такие подробности?

Мне больше хотелось уточнить другие моменты. Я сказал Лене, что все здания в списке Веслова были охраняемыми памятниками архитектуры. Так ли это? Почему бы не съездить на два пепелища, не уточнить, если будет, конечно, у кого? Может быть, еще что-то удастся выяснить?

На самом деле, я никак не мог взять в толк, почему именно эти десять домов так не полюбились (или полюбились) геростратам? В столице ведь еще много подобных уникальных зданий, есть и более древние, времен Иоанна Грозного, если не старше. Есть и новее. Должны быть и красивые и, вероятно, не очень. По какому же критерию отбирал Веслов подведомственные ему памятники для сожжения? Всё ли он знал? А если он поначалу чего-то не знал, то не получилось ли, что он докопался до чего-то такого в процессе своих поисков, за что его и ухлопали? Или его ухлопали за то, что он потребовал излишне много денег? За что, кстати, он мог требовать деньги? Да еще миллион или больше (ясно, что в «зелени»)? За хорошую работу? За информацию? За молчание?

…На улице Арбузова работал бульдозер. Огромный «Катерпиллар» разравнивал место, где еще недавно стоял дом номер пятнадцать. Две-три трущобы в непосредственной близости зияли распахнутыми настежь окнами, часть стекол в которых была выбита. Я поначалу решил было, что тут опять стряслась какая-то беда, но скоро понял, что это не совсем так. Вернее, совсем не так. У дверей одной из развалюх стояла тентованная «Газель», и в ее кузов двое мужчин укладывали нехитрую домашнюю утварь. Я решил приблизиться, выйдя из машины.

Семья выезжала из трущоб. Мужики были слегка вмазаны, их физиономии лучились счастьем. Немолодая женщина, выносившая из подъезда какие-то тюки, тоже была вне себя от радости.

– Никак переезжаете? – праздным тоном спросил я.

– Да, наконец-то дал Бог, – заявила тетка. – Я уж не верила, что доживу до такого дня.

– В кредит, что ли, взяли?

– Да какой кредит?! Откуда ж у нас деньги такие? Мэрия постаралась! Наконец-то пошли эти лачуги под снос… Теперь в новую квартиру переедем, как люди будем жить. Двухкомнатная, семьдесят два квадрата общая. Правда, свет не ближний, Южное Бутово, но лучше нормально жить на окраине, чем по линии метро крыс кормить и ждать, когда вдруг полыхнет, или крыша провалится…

– Поздравляю, – искренне сказал я, в очередной раз понимая, что москвичи в основной своей массе любят городскую власть. – А тут что будет?

– Да вроде дом жилой будут строить. Двадцать четыре этажа. Кто тут жить будет, при нынешних ценах, даже представить боюсь.

– А тот дом, я слышал, сгорел?

– Сгорел, да… Красивый дом был, не чета нашему. Хотя тоже старый.

– Случайно, не помните, не был ли он памятником архитектуры? Ну там, табличка никакая не висела? С надписью «охраняется государством», например?

– А как же? Была такая, – сказала женщина. – Вон, сейчас на сарае во дворе висит, пацаны подобрали и приколотили. Сарай, наверное, тоже не сегодня-завтра сровняют…

Я посмотрел в сторону работающего бульдозера. Чуть поодаль от него стоял и внимательно наблюдал за действиями машиниста какой-то мужчина в джинсовом костюме. Прораб или мастер, наверное. Картина и так ясна, но, может, удастся и его на пару слов раскрутить?

– Здравствуйте, – сказал я, подходя к мужчине с тыла. – Вы здесь прораб, наверное?

Мужчина повернулся, и я увидел, что это молодой парень, лет двадцати, вряд ли больше.

– Нет, – отрешенно произнес он. – Не прораб я. Так… Посмотреть пришел…

Разговорить молодого человека не удалось. Да не очень-то и хотелось. А когда я садился в «Гранаду», ко мне вдруг подошла переезжающая тетка и заговорщицки прошептала:

– Не трогайте того парня. У него в пятнадцатом доме девушка была, приезжал он к ней… В ту ночь, когда дом загорелся, она не успела выскочить. Вот он теперь и появляется здесь почти каждый вечер. А сегодня уже час как стоит, не уходит, все смотрит.

…Там, где находился тринадцатый дом по Колхидской, строительство уже началось. Солидных размеров площадка была огорожена вертикально установленными бетонными плитами. Рядом с воротами висел большой плакат: «Строительство собора ведет ЗАО «Обсидиан». Проезд оказался довольно узким, я с трудом его миновал, и едва отъехал от места, где поворачивали грузовики, идущие на стройку, как двигатель «Форда» вдруг заглох. И заглохла адская машина крепко – я долго терзал стартер, пока не появились опасения посадить аккумулятор. Выругавшись, я открыл капот и попытался найти проблему. Кажется, опять что-то с трамблером, сейчас попробуем разобраться что к чему… А что это там за вопли, у ворот?