– Итак, Поттер, - Снейп с видимым отвращением бросил розовую записку на стол.
– Вы на самом деле такой идиот или притворяетесь?

Подобная постановка вопроса поставила Гарри в тупик.

– Ну… э-э…

– Можете не отвечать, вижу, что не притворяетесь, - Снейп переплёл пальцы, оперевшись локтями о стол; Гарри стоял практически навытяжку и внимательно слушал.
– Вы отлично знаете, Поттер, откуда Долорес Амбридж и кому она подотчётна. И при этом Вы пытаетесь доказать на её уроке, что Тёмный Лорд вернулся. Кому доказать, позвольте Вас спросить? Кого Вы рассчитывали переубедить своими пламенными речами борца за добро и справедливость? Пустите же в ход остатки Вашего здравого смысла, если у Вас вообще когда-либо имелся таковой, мистер Поттер.

– Но, сэр… я всё понимаю, но это так противно - эта пародия на урок, этот её ч… - Гарри, спохватившись, захлопнул рот, но внимательный Снейп не дал ему шанса отмолчаться.

– Её ч… что «ч», Поттер?

– Чёрный бант на голове, сэр, - бухнул Гарри, решив, что терять уже нечего.
– Он как муха… сэр.

– Муха?
– Снейп смотрел на Гарри как на заспиртованного тритона.

– Ну да… она сама похожа на жабу… а её бант - на муху, - уныло пояснил Гарри.

– И почему Ваша наблюдательность вечно льётся не в то русло, Поттер?

А?

– Не делайте такие удивлённые глаза. Лучше возьмите себя в руки и не провоцируйте её больше. Вы плохо представляете себе, что может с Вами случиться, если Вы продолжите свои публичные выступления.

– Что, например?
– Гарри был уверен, что ничего принципиально нового. Да хоть Круциатус! Плавали, знаем…

– Вы не хотите этого знать, - убеждённо ответил Снейп, и что-то в его голосе заставило Гарри заткнуться.
– Так или иначе, в этой записке было сказано, что с завтрашнего дня целую неделю Вы будете отбывать наказание у неё в кабинете. И упаси Вас Мерлин, Поттер, ляпнуть ещё раз что-нибудь не то!

– А то сами со свету сживёте?
– не удержался Гарри, уже на втором слове кляня себя за чересчур длинный язык.

– Не премину, мистер Поттер, - холодно ответствовал Снейп.
– Вы свободны.

Историю Магии Гарри досиживал кое-как, конспектируя спустя рукава, благо Биннс вообще мало внимания обращал на то, пишет кто-нибудь или нет. Большинство слизеринцев занимались своими делами, и Гарри не был исключением. Правда, его «своё дело» отличалось куда более возвышенным характером, чем, к примеру, занятие Кребба и Гойла, потихоньку резавшихся на задней парте в плюй-камни - он думал. Усиленно думал. Аж мозги кипели. Но так ни до чего определённого и не додумался, к сожалению…

Отчего Снейп, которому все эти годы было плевать с высокой колокольни, если Гарри насиловали или пытали, теперь битых десять минут потратил на то, чтобы внушить Гарри опасность споров с Долорес Амбридж? Чем же она таким могла ему угрожать, если в него кидались Авадой, Круцио и множеством менее распространённых пыточных заклятий - о чём, надо отметить, Снейпу было прекрасно известно? И не перегнуло ли Министерство палку, предпринимая такие масштабные действия с единственной целью усмирить Гарри Поттера? Хватило бы одного «Пророка» с его поистине неисчислимыми ушатами грязи… теперь ему всё равно никто не верит, что бы он ни говорил. Хотя…

Гарри усмехнулся и взял чистый лист пергамента - прежний был уже исписан обрывочными сведениями о войнах гоблинов уже вдоль и поперёк. Если Амбридж будет упорно пытаться его заткнуть, то много кто задумается - а вдруг все эти россказни о возродившемся Вольдеморте правда? Потому что уж кто-кто, а Амбридж восстановит против себя три четверти школы в рекордные сроки… Гарри склонил голову, пряча торжествующую улыбку - во-первых, для торжеств было ещё рановато, во-вторых, Малфой старательно наблюдал за Гарри, пытаясь, видимо, определить по лицу, что тот думает об уроке ЗОТС. Гарри мысленно показал Малфою фигу и углубился в конспект. Надо сказать, монотонный бубнёж Биннса - и тот был на порядок интереснее этого, да простит Мерлин, учебника Защиты, который изрядно отягощал своей полутысячей страниц сумку Гарри.

Глава 10.

Огрызок синего карандаша служил Кьоу

жезлом, с помощью которого он совершал

предварительные действа своего волшебства.

О.Генри, «Художники».

Потолок Большого зала был затянут свинцовыми тучами, как нельзя более подходившими к настроению Гарри; всю ночь ему снились какие-то тёмные коридоры, по которым он шёл быстрым шагом, а в голове пульсировала даже не мысль - одно слепое стремление добраться до чего-то, яростное, почти звериное, и он шёл и шёл, и никак не мог достигнуть своей цели… Это подобие ментальной физкультуры было, по большей части, причиной того, что он проснулся совершенно разбитым; другой же причиной плохого настроения были мысли о предстоящем вечером взыскании у Амбридж. Вряд ли она заставит его писать строчки или что-нибудь в этом роде… хотя худшее, что можно было измыслить, он уже проделывал в прошлом году - драил сортиры, например. Ничего более ужасающего устав Хогвартса не разрешал, насколько Гарри помнил.

– Привет!

– Привет, - машинально кивнул Гарри и только после этого вздрогнул и резко поднял голву.

Фред и Джордж как ни в чём не бывало садились за слизеринский стол по обе стороны от него; оба лучились такими безмятежными улыбками, что Гарри в первую минуту подумалось, что они просто перепутали столы. «Ага. Семь лет сидели по три раза в день за одним и тем же столом, а потом вдруг взяли, да и перепутали. Совсем заучились, однако».

– Мы тут думали, думали… - жизнерадостно начал Фред.