— Ладно, ладно, — пошла Настя на попятную, прочтя послание в кошачьих глазах.

— Веста, капни воды, — Тиен намешал зелье, пока Рик с котом перетягивали на себя внимание.

— Что это? — девушка провела ладонью, чашка заполнилась водой.

— Противоядие, — ответила Настя.

— Милый котик, — Тиен, подошел к другу, спеша уйти от скользкой темы. — Держи, выпей это божественный нектар, который мы, твои близкие, приготовили специально для тебя.

— Для меня? — не выпуская кота, Рик взял чашку и сунул нос, принюхиваясь. — Зачем?

— Пей, главное одним глотком. Ты все поймешь, — уговаривал Тиен примеряясь, справятся ли они втроем, если безумец откажется добровольно принять противоядие.

— Хорошо, — Рик залпом выпил. — Не вкусно, — обижено сморщился он и, тут же, сложился пополам, отбросив кота.

Противоядие, как катализатор запустило реакцию. Резкий рывок сорвал пелену дурмана, по ощущениям вместе с кожей. В мозг впились тысячи маленьких иголок. Растекшееся по организму за несколько часов зелье, кислотой выводилось за считанные минуты. Обретение реальности принесло жгучую боль. Ясное и четкое осознание адских мук при жизни и никакой возможности спрятаться или отключиться.

Мышцы не слушались. Упасть ему не дали, плавно опустили, не позволив, ударится о льдистую поверхность. Его трясло, организм собрал все резервы, нагрев отравленную кровь до предела. Минута, две, три, действие инородного вещества нейтрализовано, бороться больше не нужно и организм дал резкую команду отбой, температура стремительно упала.

— Х-х-х-олодно, — заикаясь, выдавил сквозь сжатые зубы Рик.

Под воздействием магии огня, воздух вокруг начал прогреваться.

— Надо было вернуться домой, — он услышал Настин голос совсем близко. — Подумаешь, еще раз в метро попели.

— Что с ним станется, — сестринская забота не знает пределов. — Сейчас наш герой, превозмогая боль, встанет и бросится дальше размахивать шашкой, разя врагов.

В отрезвленном мозге моментально родился ответ на ее комментарии, но превозмогать ничего не хотелось (слово-то, какое: «превозмогать»), хотелось отключиться или на крайний случай умереть, чтобы не мучиться.

— Поймай машину, — отдал распоряжение Тиен, и вслед за этим раздался звук удаляющихся шагов. — Я знаю, что ты в сознании, встать можешь?

Какое счастье, что Тиен выманил медальон, никакого лишнего эмоционального фона, со своим бы разобраться.

— Хмг, — толкового ответа не получилось.

— Ясно.

Рывок вверх, боль от подъема в районе солнечного сплетения и, наконец, блаженное беспамятство.

Очнулся, уже дома один в комнате, погружающейся в сумрак с каждой минутой закатывающегося за окном солнца. Даже прикрытый пологом наступающей ночи разгром в квартире выглядит впечатляюще: покосившаяся люстра, покалеченная мебель, сорванная полка и разбросанные книги.

— Мур, — поздоровалась кошка, входя в плохо закрытую дверь и оставляя небольшую щель.

Бормотание усилилось, превратилось во вполне разборчивый разговор, доносившийся с кухни.

— …оценивайте свое «сокровище» адекватно, — в голосе Весты слышались нотки раздражения. — Он хам, грубиян и вообще не очень приятный тип, кто угодно мог устроить ему такую подлянку. Назовите мне любого, кто хоть раз с ним пересекся, я вам назову мотив. Удивлена, что подсыпали только приворотное зелье, а не сразу яд.

— Ошибаешься, — коротко, не вступая в дискуссию, высказался Тиен.

Сразу стало понятно кипящее раздражение сестрички, чья импульсивная натура требовала развернутых ответов и эмоциональных доводов.

Рик в пол уха слушал, рассуждения на кухне, не спеша делиться своими выводами.

Ответ на вопрос «кто?», лежал на поверхности. Охотник грамотно держал Настю в состоянии постоянного, нервного напряжения. Неизвестно, что изначально представлял собой план охотника, но благодаря сфинксу он полетел в тартарары. Любой новый человек в их окружении автоматически подпадал под подозрение.

Идейный служитель Фиолетового Мира, выработал новый, простой и действенный план, ступень за ступенью ведущий к ритуальному самоубийству.

Для начала нарисовался, открыто, обозначил свои намерения. Навязав, тем самым выматывающее, омерзительное ожидание неизбежного конца. За каждым углом мерещился он — неуловимый и вездесущий охотник.

Следующая маленькая ступень — «уволили с работы». Так, неприятная мелочь, тем не менее, жизнь теряет постоянный уклад, все больше выводя из равновесия.