— Хм, придется еще и гарнир положить, — сделала я вывод, переворачивая мясо. — То есть, узнать ничего не удалось?

— Тебе что-нибудь говорит слово «веста»?

Я задумалась, честно пытаясь вспомнить. Мясо тем временем достигло нужной степени прожарки.

— Нет, — установив перед Романом тарелку, я села напротив, без аппетита ковыряя вилкой.

— Тогда, кроме того, что я не поддаюсь гипнозу, а у нашего рационального мальчика одни женщины на уме, ничего, — еда сделала свое дело, к мужчине вернулась былая разговорчивость, а выражение глаз вошло в согласие с прочей мимикой.

— У меня тоже не густо, — поделилась я итогами своего дня. — О потере памяти при перемещении куда-либо вообще ни слова, обычно герои прекрасно себя осознают, — я положила кусок в рот и вдумчиво его разжевывала. — Если предположить, что мы попали в параллельный мир, то чаще всего в литературе встречается три причины: случайно провалились в некую «дыру», кто-то призвал и самая нежелательная, перемещение в последний предсмертный момент жизни, следовательно, возвращение — это сто процентная смерть. Отсюда вытекают способы возврата: влезть обратно в «дыру», выполнить предназначение и, последний — радоваться жизни на новом месте.

— Не так уж тут и плохо, — подал голос Роман. — Ты здесь всего три дня, а уже имеешь крышу над головой и сытый желудок. Никакого ограничения свободы. Немного усилий, чтобы выучить правила и мир у твоих ног.

— Ты решил прекратить поиски? — я бросила исподлобья удивленный взгляд.

— Нет, но, думаю, не стоит на них зацикливаться, — он покачал головой. — Так можно не заметить, как пройдет жизнь, а ты оказывается, ничего не сделала, только гонялась за ветром.

— Ты прав, — я посчитала за лучшее согласиться, не омрачая спорами спокойствие только начавшего налаживаться вечера.

Не хотелось доказывать, что я лучше буду всю жизнь гоняться за ветром и верить в мизерную возможность возвращения к той жизни, которую считаю нормальной, чем сдамся, затопчу все свои принципы и желания, начав жить по установленным здесь правилам.

— Врешь, ты со мной не согласна, — дожевывая последний кусок, сообщил Роман.

Я совсем забыла, что говорю с ходячим детектором лжи.

— Кстати об этом, — меня посетила интересная идея, воодушевившись, я отставила полную тарелку. — Если обыкновенный гипнотизер без сверхспособностей вытащил из заблокированного мозга целое слово, вдруг у тебя получится достать больше.

— Или у меня получится запечь мозги в горшочке, — предложил он другой вариант.

— Серьезно, давай попробуем, — я не сдавалась. — Вот я, вот мой горшочек с мозгами, заставь меня вспомнить, — подтащив стул, я села перед ним, продолжая уговаривать. — Ты по чужим сознаниям расхаживаешь в халате и домашних тапочках, давай попытаемся извлечь из этого пользу, — это был реальный шанс, и я не собиралась его упускать, настроившись на долгие уговоры.

— Может, начнем с малого? — копируя мои интонации, он подался вперед. — Ты попросишь связать и изнасиловать тебя? — с теплой улыбочкой поинтересовался он.

— Что?! — янепроизвольно отпрянула.

— То есть это тебя шокирует? — он изобразил на лице удивление, перестав улыбаться. — А просить сломать, подавить и вывернуть твое сознание наизнанку, ты считаешь нормальным. Поверь второе не менее отвратительно, чем первое, — закончил он серьезно.

— Умеешь ты доходчиво объяснить, — я встала, намереваясь убрать со стола, уговаривать расхотелось.

— Подожди, — он удержал меня за руку, утягивая обратно на стул. — Я не буду крушить твое сознание, но я могу сделать кое-что другое, — он еще размышлял, не приняв окончательного решения.

— Продолжай.

— Я не расхаживаю в чужих головах как у себя дома, как ты считаешь, — начал он издалека. — Я слышу, только, то, что на поверхности, особенно хорошо, то, что адресовано непосредственно мне, — он принял мое молчаливое внимание, за просьбу пояснений. — Человек многослоен, он может в данный конкретный момент испытывать радость, но одновременно быть озлобленной на весь мир скотиной.

— Я поняла, — прервала я. — Ты можешь проникнуть в более глубокие пласты подсознания?

— Могу попробовать, — с неохотой выдавил он из себя. — Это, конечно, не поможет ничего вспомнить, но может дать информацию для размышления о том кто мы такие.

— Что от меня требуется? Взять тебя за руку? Закрыть глаза и не дышать? — я ухватилась за предоставленную возможность, хоть что-то прояснить.

— Полностью раздеться, — с серьезной миной на лице заявил он, насладившись пару секунд моим замешательством, расплылся в улыбке.

— Завязывай со своими шуточками.

— Хорошо, завяжу, — послушно согласился он, — как только ты перестанешь на них так бурно реагировать, — он с самодовольной улыбкой разглядывал меня. У тебя каждый раз такой очаровательный румянец на щечках проступает.