— Мы не смогли там надолго задержаться. И так рисковали. Ходили днём, когда у них занятия, но в перерыве нас могли застукать. Еле успели дверь закрыть и заклинание вернуть на место, — жалобно произнесла Ася и вскинула на меня взгляд. — Когда было искать? Мне теперь так противно будет с ними танцевать на следующем балу.

— Ты теперь знаешь, чего от этих недоучившихся офицеров ждать, не будешь верить им на слово.

— Надо что-то делать! — не согласилась она со мной. — Оставлять это так нельзя! А если ещё кто-то как Адель? Это же несправедливо, она мертва, а эти…эти…эти… радуются жизни и продолжают своё соревнование, — в глазах Аси стояли слёзы. — Я расскажу всё дяде…

— Твой дядя тоже там учился, — заметила спокойно я.

— Ты хочешь сказать? — она распахнула глаза и уставилась на меня с ужасом.

— Я ничего не хочу сказать, но мужчины в этом деле нам не помощники. Каждый из них мог быть замешан в этой истории. Как давно это длится? Сколько лет этому соревнованию? Адель покончила с собой два года назад… А сколько тех, кто не относится к высшему свету? Они ведь тоже в списках были по твоим словам… Если и кто-то среди них не вынес позора? — я поднялась с кресла. — Не торопись с решениями, Ася. Предлагаю, как только твой временный арест закончится, обсудить всё это более подробно и придумать, что делать. Сгоряча действовать не стоит. Легко можно попасться.

— Я хочу отомстить. За Адель. Она была моей подругой, — гордо задрала голову брюнетка и глянула на меня с вызовом. — Тебе не понять, наверное. Ты не умеешь дружить. А мне очень больно, что с ней так получилось…

— Ваше время вышло, — заглянула в комнату Аси воспитательница. — Уходите быстрее, сюда идёт господин ас Олиани.

Уйти я не успела, только метнулась к порогу, как заметила краем глаза страх на лице воспитательницы. Повернула голову и столкнулась взглядом с господином ас Олиани.

— Госпожа графиня, — как всегда с издёвкой обратился он ко мне. — Какими судьбами?

— Я учусь здесь. Вы не знали? — осведомилась как можно более невинным тоном, внутренне леденея от его тёмного взгляда.

— Вы давно должны быть дома, — сказал он. — Ваш дядюшка будет волноваться.

— Спасибо, что напомнили, — ответила вежливо я. — Передавайте привет вашему отцу, мы давно с ним не виделись.

Он сморгнул, явно удивлённый моим упоминанием Альяса. А я посчитала, что это будет не лишним, напомнить ему о том, что его отец обязан мне жизнью. Нет, я не рассчитывала, что вот прямо сейчас, господин Форух разжалобится, умилится и убьёт моего дядю вместо меня. Но, кто знает, может и не станет торопиться с выполнением заказа. А может, наоборот обозлится, вспомнив, что его отец до сих пор жив, и поторопится расправиться со мной…

Только в экипаже поняла, что рискую, дразня этого человека. Не стоит ему лишний раз напоминать о своём существовании. И вести себя надо так, будто ничего не произошло. Ещё догадается о том, что я в курсе.

Вчера я довела увольнение нерасторопной девушки-служанки до логического завершения, заявив дяде, что безрукие горничные мне не нужны. Устроила показательный приступ капризности и потребовала для себя кого-нибудь особенного. Сегодня барон обещал заняться этим вопросом… Одно плохо, он может попытаться подпихнуть своего человека на роль моей личной горничной и придётся сделать всё, чтобы взять на это место нужную мне девушку. Сегодня в пансион мне пришло послание от Солерса, с описанием примет той, кто будет моей телохранительницей в доме дяди. Жаль, что мой жених не прислал живой портрет, так легче было бы опознать нужного человека. Но я справлюсь и так, вряд ли устраиваться на работу придут очень похожие девушки. Осталось разыграть эту карту так, чтобы было выгодно мне.

Дома меня ждал сюрприз. Солерс нанёс визит моему дяде и официально поставил того в известность, что помолвка состоится завтра, в его доме. Виконт дождался моего приезда и раздосадовано спросил:

— Ленора, почему вы мне не сказали, что свадьба возможна не ранее, чем через год?

— Забыла, — покаялась я, не собираясь объяснять более подробно.

Тётушка присутствовала при нашей беседе. Мужчина, который завтра должен стать официально моим женихом, попросил меня спеть что-нибудь. Не осталась в долгу, попросила аккомпанемент в его исполнении. Играя роль, занятых друг другом влюблённых, мы успели обменяться всего лишь парой незначительных для посторонних фраз:

— Вы подарите мне свидание наедине? — первым начал виконт.

Я опустила ресницы в знак согласия и ответила:

— Только после свадьбы, Солерс, — сказала вслух.

— Вы так жестоки, — сокрушённо заметил мужчина и сел за рояль.

Далее в разговор двусмысленных фраз мы не вплетали, не рискуя наводить на подозрения родственника. Барон так же присоединился к нам и следил уж очень пристально. Тем удивительнее было то, что представленная мне, как кандидатка в горничные, девушка, была той самой, о которой говорил Солерс. Строить из себя совсем сошедшую с ума аристократку я не стала, покапризничала немного для вида, и согласилась с выбором дядюшки.

Виконт давно уехал, а я всё возилась с защитой комнаты. Начала заклинание ещё вчера, а сегодня добавляла штрихи, усложняла плетение. Так, чтобы никто не мог пробиться сквозь защиту. И всё равно потом долго не могла уснуть, всё боялась того, что кто-нибудь взломает то, что я наплела из магической энергии вокруг дверей и окон.

Утром меня ждал очередной сюрприз. Рассыпанные на пороге дома лепестки белых роз. Признание в пылком чувстве к одной из обитательниц этого дома. И давний обычай подсказывает, что не жене дяди это признание предназначалось. Солерс следовал одной из традиций, связанной с помолвкой. Жених признается таким изысканным способом в своих чувствах, и замужним дамам обычно таких подарков не делали.