– Я не хочу красивой любви, я хочу тебя. А тебе свойственны эта жестокость и жадность.

Когда Том проснулся, он лежал, почти накрыв опекуна собой, надежно прижимая чужие бедра своими, охватывая плечи руками. Он усмехнулся своим собственническим замашкам, проявляющимся даже во сне. Юноша потерся носом о шею любовника, а бедрами о его зад. О, Мерлин, он хотел Гарри опять. Три недели постоянного секса, а он хотел его снова! Том поцеловал опекуна в щеку и поднялся с постели, собираясь принять душ. Поттер только довольно фыркнул во сне, избавляясь от тяжести чужого тела.

В душе юноша неожиданно опять подумал о том, что стало занимать его мысли лишь недавно. Он был третьим любовником Поттера, который продержался целый год, если считать Блейза и Регулуса. Более того, Гарри Мраксу не изменял, в этом Том был уверен, даже несмотря на свою паранойю. Так же неплохо успев изучить опекуна, Том был уверен, что пришла пора ловить удачу за хвост, и не совершать ошибок предшественников. В отличие от Забини и Блека, наследник собирался закрепить результат, не останавливаясь на достигнутом, иначе рано или поздно Гарри опять начнет откалывать номера, а потом и до разрыва дойдет. Том скорей съел бы мантикору, чем допустил бы подобное.

Они должны были пожениться. Или хотя бы в ближайшее время заключить какую-нибудь неразрывную помолвку.

Оставалось только сказать об этом Гарри, и Том чудовищно боялся его реакции, что, впрочем, не значило, что он отступит. Наследник понимал, что будет скандал и это верный способ поссориться, потому что Певерелл ни за что не согласится сразу, но это было нужно сделать. И в любом случае, их отношения уже достаточно крепкие, чтобы выдержать это. Набравшись смелости, юноша решил, что годовщина самое подходящее время. Он вышел из душа и, кутаясь в полотенце, сообщил уже проснувшемуся и просто млеющему на постели любовнику:

– Я думаю, мы должны заключить помолвку.

– Какую помолвку? – удивился сонный Гарри, потягиваясь. Обнаженное тело вызвало у Тома возбужденную дрожь, но он не позволил себе отвлечься.

– Нашу. Я хочу, чтобы мы поженились, но, пока я не окончил школу, достаточно будет и помолвки.

– Что? – тихо переспросил Гарри. Том отлично понимал, что любимый уловил смысл сказанного: Певерелл смотрел на него с откровенным ужасом, а все его тело напряглось, словно перед прыжком.

– Я хочу жениться на тебе.

– Нет! – решительно воскликнул Гарри, вскакивая с постели. – Нет! Нет! Нет! Что за чушь тебе в голову пришла?!

– Это не чушь. Мы же любим друг друга?

– Любим, но жениться…

– У тебя есть перед кем-то обязательства? – всплеснул руками Том.

– Нет, но я их и не хочу, – возразил любовник. Он спешно подхватил халат, ругаться голышом было неудобно и смущающее.

– Значит, я для тебя просто очередная игрушка? – зашипел Мракс. – Рассчитываешь поразвлечься со мной и избавиться? Я тебя никому не отдам!

– Я знаю! Но ты первый разочаруешься в этой связи, когда немного повзрослеешь! – закричал Гарри. – Что бы там ни было, но ты ребенок! Первая любовь не продлится долго. Это для меня все серьезно, а для тебя… это просто… Скоро ты встретишь кого-то другого, Марволо.

– Ты принадлежишь мне навсегда! – не менее громко завопил в ответ Том. – Мне никто не нужен, кроме тебя! Потому что ты лучшее из всего существующего! Ты создан для меня!

Гарри раздраженно взмахнул руками, не зная, что еще сказать.

– Ты с самого начала не рассчитывал, что наша связь продлится долго, – гневно заявил Мракс. – Ты, лицемерный…

– Я не изменял тебе и не собирался бросать первым, – топнул ногой Гарри.

– В таком случае, что нам мешает пожениться? Я тоже не собираюсь бросать тебя.

– Ты так думаешь только сейчас. Тебе шестнадцать. В шестнадцать я любил Забини и думал, что мы проживем вместе всю оставшуюся жизнь.

– Ты любил его так же, как меня? – прищурился младший волшебник.

– Нет, не так, я был незрелым подростком, и любовь была такая же, – гневно ответил Певерелл. – Возможно, я любил его так же, как ты любишь меня.

– Я тебя не просто люблю. Я тобой дышу, без тебя ничто другое не важно, – убежденно сказал юноша. – Без тебя мне незачем жить. Ты можешь называть это подростковым максимализмом, но разве я похож на других детей? Я знаю, чего хочу, и как я этого буду добиваться. С твоей стороны так по-гриффиндорски благородно отступать от своих интересов в мою пользу. На твоем месте я, не колеблясь, воспользовался бы таким положением, чтобы привязать любимого к себе.