Том обнял ее за плечи, еще ближе прижав к себе. Он чувствовал как ей больно, понимал ее. В конце концов, многие годы лорд Певерелл безответно принимал и его, Марволо, чувства. В этом смысле они с Регулусом были в одной лодке, возможно, Блек даже в более выгодном положении.

– Я буду говорить только за себя, – прошептал Мракс ей в волосы. – Я люблю тебя. Ты как сестра для меня. Если бы мы все-таки обручились и поженились, то стали бы идеальной парой. Ты была бы прекрасной хозяйкой моего дома, тебя ставили бы в пример прочим юным леди. Мы ходили бы в гости и устраивали приемы, о которых еще долго говорили в свете. Ты родила бы мне двоих, а может даже троих, детей. Мы всегда выглядели бы прекрасной любящей молодой семьей. И только мы с тобой знали бы, насколько мы несчастны. Я всегда видел в тебе только сестру и ничего более. Но вся моя страсть, все мои надежды и стремления никогда не были обращены к тебе. Ты знала бы это и страдала,и тогда ты стала бы тяготить меня. Этого допустить нельзя, Вальбурга.

– Твои страсть, надежды и стремления… Они и сейчас принадлежат не мне, – улыбнулась подруга. – Тогда, давай поклянемся друг другу в вечной дружбе? – предложила она, подумав. – Я все равно всегда буду с тобой, если не в качестве жены, так в качестве сестры. Я приду к тебе на помощь, если она будет нужна тебе. Я дам свою поддержку, когда ты будешь одинок. Всегда знай, что я рядом с тобой.

– Взаимно.

– Никаких тайн?

Том рассмеялся. Что ж, она заслуживала немного откровенности. Он хотел, чтобы она знала. Хотя, конечно, знать слишком много ей тоже не следовало.

– Что ж, если так. Я расскажу тебе мою главную тайну. У меня будут проблемы, если ее кто-то узнает. То, что я тебе расскажу, известно только Наю, моему дяде и, наверное, Регулусу.

– Буду нема, как могила.

– До девяти лет, до тех пор, пока Най не забрал меня к себе, я жил в маггловском сиротском приюте. Моя мать никогда не получала одобрения семьи на брак с отцом, более того, они даже женаты не были. Я обыкновенный бастард.И меня признали только потому, что лорд Певерелл озаботился продолжением рода и сохранением династии змееустов, а других наследников, кроме меня, не было.

Ее реакции Том не опасался. Он знал подругу достаточно хорошо, чтобы понимать: при всей ненависти к магглам и маггловскому, его она любит достаточно сильно, чтобы забыть обо всем, кроме его личности. Но Вальбурга все равно удивила его.

– Теперь понятно, – улыбнулась она.

– Что?

– Кое-что о тебе и лорде Найджелусе, – вздохнула подруга. – Ты знаешь, что сейчас он относится к тебе иначе? Он привязался к тебе. Ты больше не способ продолжить род. Теперь ты член его семьи.

– Я знаю.

Они помолчали, размышляя каждый о своем. Теперь, когда они были уверены друг в друге, сказать хотелось столь многое.

– Я хочу увидеть этот приют, чтобы еще лучше понять тебя.

Мракс вздрогнул.

– Это не место для леди.

– Я. Хочу. Посмотреть.

За все годы, что Том жил в магическом мире,в Лондонском доме лорда Певерелла он был лишь однажды. Два года назад именно в нем Найджелус устраивал празднование дня рождения Регулуса. Но прислуга молодого хозяина мгновенно узнала. Том чувствовал, что этой поездки опекун бы не одобрил, стоило слугам донести хозяину об этом визите, и юных авантюристов скорей всего отослали бы домой. Однако ребята держали себя достаточно уверенно, так что обошлось. Им по первому же требованию предоставили автомобиль и маггловскую одежду. Кроме того, наследник решил взять с собой несколько сумок со сладостями и фруктами.

Эти приготовления вполне ожидаемо заставили вспомнить его о многих вещах. По прошествии всех этих лет он помнил лишь главное – боль, вражду, унижение, насилие. Теперь вспомнились вещи, которые память не подкидывала ему прежде.

Он вспомнил голод. В общем-то, голодными они оставались очень редко, их всегда кормили, но качество и количество еды часто оставляло желать лучшего. Первые месяцы в доме Певерелла Том никогда не отказывался от еды, всегда с удовольствием кушал не только фрукты, пироги и конфеты, но и супы, салаты, жаркое. Теперь же привык выбирать, что есть, а что нет. Он знал, что с их кухни, бывает, безжалостно выкидывается еда, которая могла бы утешить не одного приютского ребенка.

Том совсем забыл об этом.

Носить маггловские брюки и рубашки оказалось непривычно, а их мода поразила Вальбургу, которой пришлось надеть платье, до глубины души. Отрешившись от последних сомнений, ребята сели в поданную к парадному машину. Дверцу для них держал Френк, которого Том мгновенно вспомнил и невольно вздрогнул. Он и забыл, что о его пребывании в приюте знал еще один человек.

Маггловские средства передвижения изменились с той поры, как Том покинул мир обычных людей.Двухместная «Бентли», доставившая его когда-то в новую жизнь, казавшаяся ему верхом элегантности и прогресса, устарела и заканчивала свои дни в гараже. Ехать им предстояло на новенькой восемьдесят седьмой серебристой «Татре». Зачем опекун, волшебник до мозга костей, который, по мнению воспитанника, и в маггловском мире-то почти не бывал, постоянно закупал новые маггловские безделушки? Очень дорогие безделушки.

– Вы действительно хотите поехать туда, молодой хозяин? – приятным голосом уточнил водитель, устраиваясь за рулем. – Да еще и в компании с юной леди?

– Да, Френк, поехали.

Улицы Лондона тоже сильно изменились. Или Том плохо помнил их? Стало больше машин, лица людей казались слишком жестокими и испуганными, и все куда-то торопились, как опаздывающие на урок студенты Хогвартса. Защищенные от большинства проблем своими родственниками, благодаря старшим имеющие возможность сконцентрироваться на своих личных делах и ни на чем другом, ни Том, ни Вальбурга понятия не имели о пугающей всех своей близостью войне. Хотя, конечно, только Гарри знал, насколько она близка, только он с содроганием ждал сентября тысяча девятьсоттридцать девятого года.