Гарри был бледноват и не поражал мускулатурой, пожалуй, даже слишком худой, не говоря уж о том, что не вышел ростом. Но Тому он казался идеальным. Юноша с восхищением провел руками по его плечам и груди, вслед за этим повторив путь рук губами. Он с трудом удерживался от того, чтобы не наброситься на Гарри и сделать все так быстро, как хотелось, но здравая часть рассудка продолжала твердить, что любое резкое движение может либо привести опекуна в нормальное состояние, либо в бешенство. Ни того, ни другого сейчас не хотелось, и Том держался, вылизывая, прикасаясь, то и дело прерываясь на медленные поцелуи. Гарри отвечал немного замедленно, послушно, однако был определенно возбужден. Том не испытывал уверенности в том, что Певерелл вообще понимает, что происходит, пока тот тихо не простонал его имя.

– Марволо…

Это юношу подхлестнуло, и он, наконец, сделал то, что предлагал еще шесть лет назад, Марволо лизнул опекуну впалый живот и, не колеблясь ни секунды, спустился ниже, взяв в рот член. В его голове царила удивительная легкость и уверенность в правильности происходящего, ни малейшей тревоги или дурных воспоминаний. ТЕ события нельзя было даже сравнивать с происходящим сейчас. Это было не одно и то же, различалось, какнебо и земля. Он не планировал делать что-то еще и для себя ограничился помощью руки.Полчаса спустя они уже лежали в спальне Гарри, обнявшись и прижавшись к друг другу еще теснее, чем обычно. На Мраксе все еще была его мантия, и он догадался натянуть на Гарри сорочку. Том не знал, откуда у него такая уверенность, но он знал, что завтра все изменится. Хотя теперь, когда наваждение немного прошло, молодой человек, естественно, боялся утренней реакции опекуна на его своевольные действия.

Но разве ответ «Я тоже» на слова «Я люблю тебя» не давал ему права на капельку счастья? Он заснул, думая об этом, а едва открыв глаза и встретив сердитый, но вполне здравомыслящий взгляд Гарри, сказал:

– Я люблю тебя. Может, это не то чувство, которое ты испытываешь к Регулусу, не то, что ты чувствовал к Блейзу. Оно своевольное, жестокое, эгоистичное, не всегда нежное и заботливое. Но это моя любовь к тебе. И она никогда не пройдет. Я все равно добьюсь тебя.

– Я знаю, – тихо ответил Гарри.

Том кивнул и хотел было встать, в уверенности, что они все разъяснили и время для объятий и поцелуев прошло, хотя бы на сегодня. Но Гарри потянул его обратно, лениво улыбнувшись, и вновь втянул Марволо в чуть сонный, и поэтому не страстный, поцелуй.

– Я думаю, ты снова можешь спать в моей постели, по крайней мере, во время каникул, – сказал Гарри, пока они оба пытались отдышаться.

– Почему?

– Я опасаюсь, что рано или поздно, ты просто опоишь меня каким-нибудь зельем и изнасилуешь, – ответил Певерелл.

– Я никогда бы не сделал этого! – оскорбился Том, но, чуть подумав, честно признался: – Хотя, может, и сделал бы, извини.

Гарри засмеялся, и наследник неловко пожал плечами.

– Не стесняйся, на самом деле, я не думаю, что это в любом случае было бы изнасилованием.

– Ты… – неверяще выдохнул Том.

– Я тоже хочу тебя, – признался Гарри. – И думаю, твой возраст вполне приемлем.

– Ты сам лишился девственности в пятнадцать? С кем?

– С Блейзом.

– Ты же понимаешь, что я не буду делиться? – нахмурился вдруг Том. – Я знаю, что ты изменял Регулусу, и если ты станешь изменять мне… Для меня все это серьезно и навсегда.

– Все в порядке, – кивнул Гарри, успокаивающе проводя руками по его спине. – Других не будет. Я прекрасно себе представляю, насколько сильно ты можешь взбелениться. Изменять тебе, все равно что собственноручно научить тебя убивать людей, осваивать болевые проклятия и придумывать всяческие подлые планы.

– Ты меня отлично понимаешь, – усмехнулся наследник и ткнул опекуна в бок, подвигаясь к нему еще ближе и утыкаясь ртом в шею. Он слегка куснул кожу и еще раз с удовольствием лизнул ее. И вдруг понял, что теперь сможет делать это, когда только захочется, в любой удобный момент, а единственным условием будет отсутствие посторонних.

– О, Мерлин всемогущий, – простонал молодой человек, опрокидывая Гарри на спину и начиная беспорядочно осыпать его тело поцелуями.

***

Как личный секретарь лорда Певерелла, Долохов обязан был разбирать его почту. Он читал все деловые письма, часто потому, что Гарри ненавидел деловую переписку, и иногда секретарю приходилось исполнять обязанности так же и управляющего. Тони был не против, некоторые письма казались весьма интересными. Личной переписки Гарри почти не вел. Письма, не относящиеся к бизнесу, оказывались либо приглашениями на светские вечеринки, либо малопонятными научными бреднями, связанными с исследованиями древних ритуалов, проклятий и новейших методов лечения аллергии и всяческих психических отклонений. Другие письма приходили редко, так что этот конверт сразу бросился в глаза. Особенно насторожил Тони герб Блеков. У него не было распоряжений насчет подобных писем, потому что Гарри не ждал их, так что Долохов со спокойной душой вскрыл конверт.

Это было письмо Регулуса Блека, и минуту спустя секретарь без колебаний швырнул его в камин. Его долгом было позаботиться о спокойствии сюзерена, а то, о чем просил Регулус, лишь сулило новые волнения. Тони должен был защитить Гарри.

Глава 28

Когда на следующее утро Том проснулся, Гарри сидел на кровати рядом с ним, подобрав под себя ноги и откинувшись на подушки. Лорд Певерелл был в своем любимом домашнем халате и очках, он листал «Ежедневный пророк» и одновременно отдавал указания домовому эльфу. Казалось, что между ними ничего не было, а это утро ничем не отличается от десятков других, когда они просыпались вместе. Мракс уткнулся носом в подушку, вдохнул любимый запах и невольно улыбнулся. Но это утро отличалось.