Наконец, во всех них он вкладывал деньги и немалые. Обучение даже одного профессионального киллера стоит недешево, а тут их десяток.

Хотя, правильнее говорить не об обучении, а о воспитании, считал Крестный. Обучить можно и медведя, выдрессировать его так, что он будет вести себя, в точности, как человек.

Но воспитать из медведя человека невозможно. Сделать зверя человеком под силу только господу Богу и теории эволюции Дарвина.

Зато можно из человека воспитать зверя.

Не обучить звериным повадкам и приемам, а именно воспитать.

Крестный часто размышлял над разницей между обучением и воспитанием. Потому что, он был талантливым педагогом и к вопросам педагогической теории у него был не схоластический интерес, не праздное любопытство, это была потребность в осмыслении своих действий талантливого и многоопытного педагога-практика.

...Крестный сидел с Иваном у края пустого бассейна, в котором уже, наверное лет пять не бывало воды, но захламиться сильно он еще не успел, и пытался растолковать ему принципы своей работы.

– Пойми, Ваня, мне будет одинаково жаль потерять любого из них.

Он указал рукой на десятку сидящих у противоположного края бассейна на обшарпанной спортивной скамье обнаженных бойцов.

– Каждый из них у меня не меньше года. И каждый для меня почти как сын. Маленький и несмышленый. Но который вырастет и займет свое законное место среди моих взрослых сыновей. У меня их сорок...

– У тебя были дети? – перебил его Иван. – Твои, собственные?

– Не отвлекайся, Ваня. И меня не отвлекай, – Крестный поморщился и замолчал, сбившись с мысли.

Впрочем, пауза была лишь секундной.

– Были, – ответил Крестный Ивану. – Один. Он умер. Не буду рассказывать, как. При каких обстоятельствах. Расскажу как-нибудь в следующий раз. Я очень надеюсь, что у нас он еще будет.

– А я не надеюсь, – вновь перебил его Иван. – Я просто знаю.

– Ты только не хвались, Ваня. Ребятишки у меня способные. Ты сам сейчас увидишь. У них сегодня что-то вроде экзамена. Дисциплина называется – «голыми руками». Сейчас они будут спускаться туда, – он показал на бассейн, – парами и пытаться убить друг друга. Экзамен сдаст тот, кто останется в живых.

Иван рассмеялся.

– Ты притащил меня сюда, чтобы я переломал твоим пацанам шеи?

– Ваня, не держи меня за идиота.

Мясистый нос Крестного вновь сморщился, словно от дурного запаха.

– Я десятки лет занимаюсь этим делом и умею отличить студента от преподавателя. Мы с тобой сегодня – жюри. Будем принимать экзамен. Но только сегодня. И до тебя дело дойдет. Но ты, конечно, будешь иметь его не с этими сопливыми ребятишками. Это же младшая группа. Сосунки... У меня есть ребята и повзрослее. Не торопись, время у нас есть. Я уже такой старый, что не могу бегать быстро, как молодой сайгак. И думать быстро не могу. Я живу медленно.

Иван, продолжая смеяться, примирительно похлопал его по плечу.

– Правила сдачи экзамена очень просты, – продолжал Крестный. – Вниз спускаются двое. Обратно поднимается только один. Драться можно только голыми руками. Впрочем, можно и ногами, и головой, и задницей – всем телом. Но чтобы больше – ничего, даже одежды.

– Глупо это, – сказал Иван. – Зачем?

– Не так уж и глупо, Ваня, – Крестный усмехнулся. – Я ведь должен быть не только жестоким, но и справедливым. Как судьба. А перед судьбой мы все – голые. В чем мать родила. В чем пришли на свет, в том и уходим. Не спрашивая, зачем пришли, не зная, почему уходим.

– Сегодня пятеро из них уйдут, – продолжал он. – Знал бы ты, какие огромные деньги я на все это удовольствие трачу.

Крестный вздохнул.

– Каждый из них получает стипендию. Сегодня пятеро будут «лишены» стипендии, но сэкономить на этом мне ничего не удастся. Пятерым, сдавшим экзамен, стипендия будет увеличена вдвое.

– Впрочем, что это я разнылся, – усмехнулся Крестный. – Я же сам все это придумал.

Крестный предоставил Ивану право самому выбрать первую пару.

Они с Крестным встали и медленно обошли бассейн вдоль бортика.

Бойцы при их приближении тоже поднялись.

Они были обнажены. Полностью. На груди и спине каждого белой люминесцентной краской были нарисованы цифры – от одного до десяти.

– Ребятки, – сказал им Крестный, когда подошел совсем близко, – сегодня у вас трудный день. Вы шли к нему целый год. Я верю, что каждый из вас готов сдать этот экзамен. Но я знаю, что сдадут его только пятеро. И вы тоже это знаете. И те пятеро, кому не повезет, тоже знают об этом. Принимать экзамен будем мы вдвоем – вот с ним.