— Ох, Ялтурович, Ялтурович… — похлопал его по плечу Сирко. — Неистребимо ваше племя трактирское да крамарское, неистребимо. Как и ваша хитрость.

Последним из-за стола вышел Гяур. Все это время Власта внимательно наблюдала за князем. Взгляд ее постоянно был прикован к Гяуру, так что даже Ольгица, кажется, сумела заметить это.

— Чего ждешь? Выйди за ним, — вполголоса напутствовала она, как только князь поднялся.

— Но… как же я пойду? Он ведь не один.

— Вот так и пойдешь. Ты выйди, а там уж — как получится. Один он все равно никогда здесь не появится.

— Может, в следующий раз?

— Сегодня, Власта, обязательно сегодня.

— Но он прогонит меня.

— И правильно сделает. На то он и князь.

— Зачем же тогда идти? — взмолилась Власта, уже в самом деле выходя из-за стола.

— А затем, что даже если судьба в образе мужчины ниспослана тебе Богом, вершить ее нужно по-земному, по-женски, до греховодничества грешно. Только в этом, во всяких там хитростях женских, я тебе уже не советчица.

— Да-да, ты права, Ольгица, — Власта всегда обращалась к ней на «ты», об этом просила сама прорицательница, — по-земному и грешно, — растерянно произнесла она, не отрывая взгляда от спины Гяура, почему-то задержавшегося посреди зала.

Князь почувствовал его, оглянулся. Но лишь на мгновение. Только на мгновение. И девушку при этом словно бы не заметил.

Окончательно решившись, Власта протолкалась через скопище захмелевших мужчин, каждый из которых норовил прижать ее к себе, погладить или хотя бы дотронуться рукой до пленительного бедра. Однако сейчас она старалась не обращать на это внимания.

— Господин офицер, господин офицер! — догнала она Гяура уже на улице, под фонарем. К счастью, он все еще шел один. Остальные, во главе с Сирко, не спеша брели чуть впереди. — Подождите, я кое-что должна сказать вам; кое-что важное для вас.

— Странно. Что же такого вы намерены сказать мне? — суховато, однако не отталкивающе поинтересовался князь, приостановившись.

— Простите, как вас зовут?

— Но ведь вы хорошо знаете, как ко мне следует обращаться: князь Гяур, полковник Гяур…

— Вы еще так молоды: и для князя, и для полковника, — хитрила Власта, чтобы не оправдываться за то, что спросила имя. Она действительно хорошо знала, как к нему следует обратиться.

— Однако же не настолько молод, чтобы не потребовать уважения к себе. О чем еще вы хотели спросить? Ах, да… вы что-то должны были сказать мне. Так что именно?

— Понимаете, господин князь… — растерянно ломала пальцы Власта. — Так случилось, что…

— Неужели и вам Ольгица тоже что-то накаркала? Позвольте узнать, что именно? Что через год станете княгиней?

«А вот это уж слишком жестоко, — тут же спохватился Гяур. — Зачем так сразу?…» Тем сильнее он был потрясен, увидев, что Власта утвердительно кивнула.

— Именно это она и «накаркала»: что буду княгиней. Но я не виновата, — тут же поспешила оправдаться, — это все Ольгица.

— Ах, опять эта Ольгица!.. — иронично улыбнулся Гяур.

— Я действительно не виновата, — растерянно отступала от него девушка.

Мимо проходила группа городских парней. Увидев Власту рядом с офицером, они, словно сговорившись, разом присвистнули.

— Лучше идем с нами, Власта! — крикнул наиболее отважный из них. — С нами проще.

— И веселее, — добавил другой.

Но заметив, что правая рука Гяура легла на саблю (свой традиционный княжеский меч он носил теперь только в самых торжественных случаях), сразу же умолкли.

— Понимаете, Ольгица сказала…

— Меня не интересует, что сказала ваша Ольгица.

— Господин полковник! — окликнул его кто-то из офицеров.

— Не ждите меня, догоню. Кстати, — вновь обратился к Власте, — почему Ольгица носит черную повязку? Она ведь прекрасно все видит. Даже через эту черную тряпицу.

— Это правда: «видит», хотя она действительно слепая.

— Тогда я ничего не понимаю. Так все же: зрячая она или слепая? Что это за слепая такая, умеющая видеть через повязку?

— Этого я пока что объяснить не могу. Ольгица, по-моему, тоже. Но так оно есть на самом деле.

— Что случилось? — на ходу спросил Улич, возвращаясь к ним.

Он уже был встревожен тем, что князю пришлось остановиться у трактира. Ротмистр никогда не забывал, что отвечает за безопасность князя Одара-Гяура.

— Если бы он так же ревностно оберегал вас во время боя! — успела съязвить Власта. — Но ведь во время сражения он, небось, больше думает о себе.

— Вы не имеете права вмешиваться в наши отношения, — не сдержался князь, вызвав этим недовольство Улича.

Как ни странно, в бою Улич в самом деле волновался за князя куда меньше, чем здесь, в городе. Он панически боялся, что именно здесь, в мирном местечке, может произойти нечто такое, чего ему никогда не простят в Тайном совете Острова Русов. Да и сам себе он тоже не простит.