Шрифт:
– Хорошо.
Подождав, пока Ульяна откроет дверь и войдет в комнату, командор напутствовал:
– Никому не открывайте, пока я не приду. Идет?
Ульяна кивнула:
– Идет.
– Ну… удачи.
Беглов повернулся и двинулся по коридору размашистыми шагами.
«А неплохой в принципе мужик, – подумала, глядя ему вслед, Ульяна. – Просто привык быть грубым».
Она улыбнулась и закрыла дверь.
В комнате с Ульяной случился неприятный казус – из носа вдруг потекла кровь. Ни с того ни с сего. Слава богу, кровотечение было несильным, однако на душе у Ульяны стало еще тяжелее и мрачнее.
Отчего у всех на станции идет носом кровь? Может быть, здесь, в нескольких километрах от земного полюса, воздух давит на человека с особенной силой?
Ульяна дернула щекой – да нет, чепуха. Вероятно, это как-то связано с погодой. Вот и у Тучкова шла носом кровь. И у доктора. У пожилых недомогание сказывается быстрее. Сердце изношено, стенки сосудов истончены. Но теперь, видимо, дошло и до нее. Определенно надо бросать курить!
Минут десять Ульяна сидела в кресле, приложив к носу обернутый в полотенце кусочек льда из холодильника. Наконец отложила полотенце и, удостоверившись, что кровь больше не течет, полезла в сумку за лэп-топом. Затем, подключив диск с записью, установила режим «копирование», а сама поднялась с кресла и стала неспешно раздеваться.
3
Открыв кран, Ульяна сделала воду такой горячей, какую только могла выдержать. Однако, даже стоя под горячими струями воды, все время помнила о том, что от белой заснеженной пустыни ее отделяет лишь тонкая стенка ангара.
Принимая душ, Ульяна размышляла.
Ночью, стоя в темном коридоре с ледяной коробкой в руках, она действительно слышала, как кто-то прошел мимо. Но кто это мог быть? Убийца, похитивший у Парникова карту? Биолог Тучков, выкравший контейнер с биоматериалом?
А что, если Парникова убил биолог? В тихом омуте черти водятся, а Тучков производил впечатление человека обидчивого и желчного. Может, Лелик застукал биолога на месте преступления, за что и поплатился?
В ушах у Ульяны зазвучал недавно слышанный диалог:
– Академик, расскажите ей, как перепутали полярную сову с каплуном!
– Я был без очков. Потерял очки, только и всего. Ну да, я немного рассеян. Но что тут плохого? Рассеянность в жизни – признак сосредоточенного ума.
– Да уж, академик, ума вам не занимать. Помяните мое слово, Ульяна: когда-нибудь этот тип перепутает повара с замороженной навозной кучей, оставленной мамонтом, и начнет втыкать в него иголки и брать биопробы!
Девушка нахмурилась. Да, Тучков был человеком крайне обидчивым, что чувствовалось сразу. И вполне мог убить Парникова.
На мгновение ей стало до дурноты страшно, но уже через секунду она расслабилась. Если все так, то теперь на станции вполне безопасно. Тучков убил Парникова, а теперь сам мертв.
Ульяна вздохнула и потянулась за мылом, но вдруг замерла. Потом убавила воду и взволнованно прислушалась. Ей показалось, что в комнате кто-то есть.
Несколько секунд Ульяна напряженно вслушивалась, однако ничего подозрительного не услышала.
– Померещится же, – с досадой прошептала она. И снова сделала напор сильнее.
Но тут из комнаты явственно донесся какой-то шорох. Ульяна выключила воду, распахнула дверцу душевой кабинки и, прикрываясь этой дверцей как щитом, осторожно выглянула наружу.
– Кто здесь? – крикнула и настороженно прислушалась.
Ответа не последовало.
– Эй, я вас слышала! – крикнула тогда Ульяна. – Выйдите и дайте мне одеться!
Девушка снова прислушалась. И вновь ответом ей была тишина.
– Слышите? Я пожалуюсь командору, и он с вас шкуру спустит!
И на сей раз Ульяне никто не ответил. Она ожидала услышать звук хлопнувшей двери, но все было тихо. Видимо, никого в комнате не было и шорохи ей действительно померещились.
– Черт знает что такое… – пробормотала Ульяна. Потом крикнула: – Я иду к своей одежде! И если вы все еще там торчите – вам конец!
Она вышла из-за дверцы и, прикрываясь полотенцем, зашлепала босыми ступнями к кровати. И тут она снова услышала шорох. Мгновение Ульяна стояла как вкопанная, а затем медленно обернулась.
В кресле сидел человек. Ульяна должна была испугаться, но, к своему изумлению, поняла, что никакого испуга не ощущает. Человек в кресле пошевелился. Потом поднес к губам бутылку пива и шумно отхлебнул.
– Папа… – выдохнула Ульяна. – Что ты здесь делаешь?
– Пью, как видишь, – ответил отец, насмешливо прищурив глаза. – Я думаю, ты и раньше видела, как я это делаю.