Так что полковник был спокоен и уверен в себе, а потому раздавшиеся орудийные выстрелы он принял за начало артиллерийской подготовки. Удивившись, что артиллерия начала без приказа, он жестом велел адъютанту подать ему телефонную трубку:

– Батарея? Кровь Христова, почему начали без команды?

– Осмелюсь доложить, сеньор полковник. Находимся под обстрелом. Мы не начинали, но...

Что "но" Гарсия так и не узнал. В дом, в котором располагался штаб штурмовой группы, вбежал лейтенант. Полковник поднял глаза и икнул от изумления. Вид лейтенанта был страшен: весь в земле и крови, один погон болтается, фуражка сбита на затылок.

– Что это?..
– начал, было, Гарсия, но лейтенант перебил его.

Посмотрев на своего командира безумными глазами, он заорал надсадным голосом внезапно оглохшего человека:

– Танки! Сеньор полковник, танки! Русские танки. У них пушки! На грузовиках! Легион бежит!

Полковник Гарсия не понял, зачем русские танкисты сняли свои пушки и везут их на грузовиках, но если Легион побежал, значит, большевики могут обходиться и без орудий. Оставалось одно - бежать самому. На ходу проверив маузер в колодке, Гарсия метнулся к двери. Ему нужно добраться до своего автомобиля, и тогда он спасен. Танки это страшно, но танки не могут ездить быстрее автомобиля. Таких танков не бывает! Рывком распахнув дверь, полковник вылетел во двор, дико огляделся. Его штабной "Испано-Сюиза" стоял возле каменного забора. Водитель поднял голову, увидел своего командира, завел двигатель...

Забор рухнул от страшного удара и прямо штабному авто пронесся танк. "А этот, пожалуй, идет побыстрее автомобиля!" - как-то отрешенно отметил полковник. Ударом бронированного лба танк проломил забор с другой стороны двора и исчез, оставив после себя груду битого камня, облака пыли и искореженные останки "Испано-Сюизы". Гарсия оцепенел. Он словно во сне видел, как по улице мчится другой танк с красной звездой на башне и несколькими солдатами, сидящими у него на броне. "Наши, - подумал, было, полковник.
– Пытаются поджечь..." Но уже через мгновение он понял, что это - русские. Танк резко остановился, солдаты горохом ссыпались на землю и кинулись к нему. Один из них, широкоплечий раскосый азиат в запыленной форме окинул Гарсию критическим взглядом и наставил на него винтовку с узким, тонким штыком:

– Ну, ты, курва в ботах! Ариба лас манос!..

Словно в беспамятстве полковник медленно поднял руки...

– Так как, товарищ майор: пойдете с нами?
– Усачев внимательно посмотрел на Лукина.
– А то, если честно, у меня бойцов не так, чтобы много.

– Рад бы, - Лукин чуть смущенно развел руками.
– Да приказ у меня: удержать мост до вашего появления и ждать посадки в самолеты. Здесь новую задачу получим, погрузимся и - вперед!

– Ну, приказ - есть приказ, - согласился Усачев.
– Хотя и жаль. Гляди-ка: твои с моими уже прям сроднились...

Лукин посмотрел туда, куда показывал танкист. Возле "бэтэшки" старший лейтенант Домбровский о чем-то весело беседовал с командиром-танкистом, сидевшим на лобовой броне, а окружившие их члены экипажа, бойцы взвода Алексея и стрелки танкового десанта внимательно слушали. Вот танкист сказал, должно быть, что-то особенно остроумное и все окружающие захохотали. Домбровский дружески хлопнул остряка по спине, но не рассчитал силы, и танкиста снесло с брони, словно ураганом. Однако тот не обиделся, а, упав, перевернулся на спину и лежа добавил еще что-то, вызвав новый взрыв хохота.

Майор задумался. Конечно, приказ был, но вообще-то...

– Слушай, майор, у тебя связь есть?

Усачев развел руками:

– Откуда? Со своими связаться могу, а вот со штабом - вымпелами и ракетами...

– Жаль...

Но добавить что-либо к своему сожалению Андрей Иванович не успел. Над головами командиров пронеслась тройка "ишачков", встреченная радостными возгласами танкистов, стрелков и парашютистов. От одного из истребителей вдруг отделился темный предмет, за которым развернулся длинный яркий хвост - вымпел. К месту вероятного падения тут же помчался мотоцикл разведки, и через несколько минут Усачев уже держал в руках алюминиевую капсулу.

Раскрутив ее, командир танкового батальона вытащил сообщение, пробежал его глазами, усмехнулся и протянул лист приказа Лукину:

– Почта, товарищ майор. Получите и распишитесь...

Это был приказ десантникам присоединиться к танкам Усачева...

– ... А он что?

– Что "что"? А он и говорит: по глазам вижу, товарищ Каплер, что ты - шахтер. Глаза у тебя, мол, шахтерские...
– С этими словами Ястребов достал из кармана комбинезона папиросы и протянул Домбровскому - Закуривай, медведище...

– Не курю, - ответил Алексей, однако пачку взял, повертел в руках, споткнулся о название "Монценкоп".
– Это по-каковски же?

– По нашему, - Бронислав запустил коробку по кругу, - Закуривайте, товарищи...

Десантники и танкисты задымили, и снова вернулись к веселым воспоминаниям. Алексей рассказал, как их обмундировывали в Ленинграде, как кормили в дороге...

– М-да, уж, - протянул Киреев.
– Редкостей вы много поели, хотя... А ну-ка, товарищи парашютисты, а кому доводилось кашу гречневую по-дальневосточному пробовать?