Обдумывать важные планы у Поттера не было больше никакой возможности, и он полностью окунулся в атмосферу школьных сплетен. Он узнал, что Джинни и Дин встречаются, и порадовался, что девушка выкинула из головы свою детскую влюбленность в него. Рон и Гермиона тоже стали парой. Гарри с улыбкой вспомнил, как его друг ревновал Гермиону к Краму на их четвертом курсе. Билл Уизли женился на Флер Делакур. Поттер узнал о том, что Невилл стал лучшим учеником по травологии, а Рон считался лучшим дуэлянтом школы после Малфоя. Гарри познакомился со странной девушкой - Полумной Лувгуд. Также его поставили в известность, кто стал старостами факультетов, и Гарри запоздало поздравил старост гриффиндора - Рона и Гермиону, которая также стала и старостой школы

Но вскоре друзья и приятели немного успокоились и пожелали узнать, как провел последние два года своей жизни Гарри, и сколько правды написано в «Пророке». Поттер ждал расспросов, поэтому был готов.

– В основном там написана правда. Я жил в Италии с другом моего отца.

– И у тебя была девушка?
– с намеком подвигав бровями, спросил Симус.

– Иоланта. Симпатичная и глупая, - усмехнулся Гарри.

– И как далеко вы зашли?
– спросил Рон.

– О, ребята, может обсудим это вечером у нас в спальне?
– предложил Гарри, покосившись на Джинни и Гермиону.

Ответом ему был вздох разочарования, но юноши согласились отложить эту тему до вечера. А дальше на Гарри посыпались вопросы об Италии, об изученных им науках. О своей учебе юноша рассказывать не стал, но о стране Поттер поведал с удовольствием, упомянув множество подробностей. Его тихий голос, полный эмоций так зачаровал слушателей, что они почти не обращали внимания на входящих в купе. К концу поездки около Гарри толпилось человек пятнадцать, которые из-за тесноты не могли даже с ноги на ногу переступить.

А вот с Малфоем-младшим Гарри встретился только у карет. Драко презрительно скривил губы, увидев Золотого Мальчика со свитой, однако только слепой не заметил бы радости в его глазах. Проходя мимо него, Гарри слегка толкнул слизеринца плечом и незаметно для других сунул ему в ладонь, приготовленную заранее записку. Малфой кивнул и разыграл сцену оскорбленного достоинства:

– Смотри куда идешь, Поттер. Или нашему Великому Герою и Надежде все должны сами уступать дорогу?
– Драко шутливо поклонился.
– Простите меня, мистер Поттер, что я не сошел с вашего пути! Этого больше не повториться.

– Ловлю на слове!
– насмешливо ответил Гарри, залезая в карету.

Записку Драко рискнул развернуть уже в экипаже. Руки его немного дрожали от волнения. Кребб вопросительно поднял брови. Гойл подмигнул. Панси непонимающе переводила взгляд с одного юноши на другого.

– Драко, от кого это?
– робко спросила она.

Она была старостой Слизерина, как и Малфой. И с конца прошлого учебного года они считались парой. Паркинсон лелеяла надежду, что Драко женится на ней, и брак будет счастливым. Она знала, что Люциус предпочитает женщин, а не мужчин, знала, что Драко до нее встречался только с девушками, поэтому считала, что у нее есть основа для надежного брака. Все-таки намного легче жить, когда муж в постели не представляет на твоем месте своего любовника.

На ее вопрос Малфой ответил обезоруживающей улыбкой и уклончивыми словами:

– Ничего важного, Панси.

Салазар уселся за преподавательский стол одним из последних. Соседом его был Снейп. А Слизерину этот мрачный тип совсем не нравился. Впрочем, он постарался этого не показать. Ученики еще не подошли, и можно было спокойно осмотреться. Или поболтать. Многие из учителей обсуждали в данный момент интервью Гарри в «Ежедневном Пророке».

Салазар еще раз с улыбкой подметил, что Большой зал почти не изменился за ту тысячу лет, что он не появлялся здесь. Вот только флаги факультетов раньше выглядели немного иначе. Скользнув взглядом по девизу Хогвартса, вышитому на гербе школы, Салазар тихо хихикнул, вспомнив, как он появился. Да еще посуда на столах была явно помладше его на пару-тройку веков. На потолок Слизерин посмотрел с гордостью. Он был создан им и Кандидой Когтевран. Ни у Пенни Пуффендуй, ни у Годрика не хватило бы ума и терпения на такую тонкую работу.

Из холла донесся шум. Салазар краем глаза заметил, как напряглись учителя. Было понятно, что их волнует вопрос: приедет ли Гарри Поттер. Директор нервно крутил в руках ложку. Снейп размеренно постукивал указательным пальцем левой руки по столу. Двери Большого Зала распахнулись, и вошли студенты. Они весело переговаривались, смеялись.

– Точно Поттер явился, - прошипел Снейп, облегчение в его голосе было почти не заметно.

– Почему Вы так думаете, Северус?
– стараясь выглядеть наивно, поинтересовался Слизерин, подмечая, что за их разговором следят многие профессора.

– Элементарно. Идет война. Старшие курсы это прекрасно осознают. Весь прошлый год они держались тихо, ходили как в воду опущенные. А сейчас довольные, перешучиваются, - пояснил зельевар вздыхая.
– Надежда, которую олицетворяет Поттер, имеет большое значение, Сидни.

Салазар кивнул и отвернулся в сторону дверей. Его взгляд пробежал по студентам, стараясь поймать темноволосую макушку и зеленый отблеск глаз. И вот, наконец, он появился. В окружении поклонников, которые ловят каждое его слово, каждую улыбку. Гарри явно попробовал воссоздать свой прежний внешний вид, хотя бы приблизительно. Но это уже невозможно. Юноша шел плавно, изящно. Это результат многочисленных уроков танцев и фехтования. На носу пристроились очки; ему идет, наверное, долго подбирал. С таким чувством вкуса, какой они развили у Поттера надеть тот же ужас, что он носил прежде, просто смерти подобно. Гарри постриг волосы. Конечно, это его совсем не испортило. Короткая стрижка придала ему такой невинный вид. Но Слизерину было жаль волос. Не раз, мучаясь по ночам без сна и мечтая о своем Господине, Салазар представлял, как будет запускать пальцы в густую черную волну во время поцелуя, как темные пряди будут покрывать светлый шелк подушки, как они будут скользить по его телу, когда Гарри... Ой, нет, об этом лучше не думать во время праздничного пира!