Стены Хогвартса не понесли никакого видимого урона, пока Драко в ярости пинал их, оставшись в одиночестве - вся остальная тёплая компания, включая даже Люциуса, взятого невесть зачем (возможно, для массовости) - ушла туда, где не было антиаппарационных щитов, и аппарировала в Министерство, где по ночам должен был сидеть некто дежурный. Драко хорошо представлял себе, что на такую работу не посадят кого-нибудь сообразительного и полезного (таких работников берегут, не заставляя сидеть ночи напролёт в компании одного только журнала «Плеймаг» и собственной зевоты), поэтому повторение объяснений в третий раз подряд заняло бы не меньше часа. А разбудить работников соответствующего отдела и объяснить им ситуацию, а пока они соберутся и сделают свою работу... Гр-р-р...

Драко в ярости врезал кулаком по каменной кладке и охнул, разбив ребро ладони в кровь. «Спокойно, Драко, спокойно... солнышко светит, птички поют... ДЕМЕНТОРА ЗА НОГУ НАЛЕВО ЧЕТЫРЕ РАЗА!!!!». Психотерапия никогда не была коньком блондина, и он яростно матерился шёпотом себе под нос, пока сила Хогвартса, торопливо щекочась, заживляла его рану.

Он успел измерить шагами весь коридор от комнат Минервы МакГонагалл до самых лестниц вниз, к этажам с учебными кабинетами. Ровно сто сорок четыре шага с четвертью; туда - обратно, туда - обратно... заняться ему было решительно нечем, да мысли о Гарри и не дали бы переключиться. Чёрт побери, он же даже не успел ничего сказать Гарри до того, как тот смылся - ни о том, что всё вспомнил, ни о том, что он теперь директор Хогвартса... «Параноидально ревнивый идиотический придурок!!», - в ярости определил Драко сам себя.

Почему никто не возвращается? Ни Гарри, ни... хм, эмиссары в Министерство? Что они все так долго делают? Часы доказывали Драко, что прошло двадцать минут со времени ухода остальных, но он подозревал, что это диверсия. Не может быть, чтобы он так изнервничался за какие-то паршивые двадцать минут. И вообще, зачем волноваться? Круче Гарри на планете нет, так какие проблемы? Ни один долбанутый маньяк не сможет причинить Гарри вреда... если, конечно, гриффиндорец аппарировал по адресу... так что Гарри уже давно должен был покончить с этим гадом... ТАК ПОЧЕМУ ОН ДО СИХ ПОР НЕ ВЕРНУЛСЯ-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А????!!!!

* * *

Было неожиданно легко поймать почти истаявший след, по которому в воскресенье пришёл Драко - точнее, не пришёл, а был выдернут проведённым обрядом. Можно подумать, этот след специально ждал, пока Гарри вздумается нащупать его и пройти по нему в обратную сторону, к Лаузу.

Гриффиндорец приземлился на старые вытертые половицы, жалобно скрипнувшие под его весом, вовремя согнув колено, чтобы не отшибив себе что-нибудь. «Надо полагать, со стороны это выглядело очень героично и эффектно. А мне самому слышно, как сустав хрустнул... пора снова садиться на метлу, а то растолстею, заработаю ревматизм и мозоль на заднице, и Драко меня разлюбит». Усмехнувшись собственным мыслям, Гарри упруго встал и осмотрелся, ощущая себя героем дурного голливудского боевика.

Вокруг не наблюдалось ни единой живой души, которой можно было бы, в традициях всё того же боевика, набить морду за всё несовершенство мира. Дом, где очутился Гарри, вобще походил на заброшенный. Ну, у того, кто здесь жил, и впрямь было достаточно времени, чтобы забросить своё обиталище после того, как он нечаянно выпустил Драко из своих загребущих лап.

При этой мысли Гарри ощутил, как вновь начинает злиться [«между прочим, приступ злобности в комнатах Люциуса обошёлся даже без битья стеклянных предметов. Кажется, я таки научился владеть собой?..»], и вздёрнул голову, взглядываясь в стены.

Одна дверь вела в ванную. Старую, проржавевшую, пахнущую затхлостью, но всё ещё, как ни странно, рабочую - по крайней мере, из крана капала вода. Другая дверь вела в комнату, где стояли стул и кровать. На стуле валялся перекореженный тонкий металлический поднос. На кровати лежали подушка в выцветшей наволочке и матрас со сбитой простынёй, залитый кровью. Кровью Драко. Гарри почувствовал, как гнев жаркой волной проникает в каждую клетку, и заметил, что его кулаки сжаты только тогда, когда ногти прорвали кожу ладоней, оставив полукруглые следы.

Гарри быстро просканировал окружающее пространство - никаких следов своей магической силы предусмотрительная сволочь Лауз не оставил. «Ничего, найдём и так».

Стараясь ступать беззвучно, Гарри поднялся на третий этаж. Там не было крыши, и по-прежнему никого живого. На первом же этаже всё выглядело ещё запущенней, чем на втором, словно кто-то нарочно приводил всё в состояние полной некондиции, чтобы убедить кого-то другого в полной необитаемости дома. Но здесь кто-то был.

Гриффиндорец подумывал запустить магический импульс, чтобы проверить, кто это, но сдержался. Лауза это спугнёт, и он аппарирует в неизвестном направлении - ищи его потом, свищи. И кого-нибудь другого тоже может спугнуть, гадай, кто это был... Брюнет закрыл глаза, сжал пальцами оба конца палочки и одними губами выдохнул заклинание, делавшее его в некотором роде хамелеоном - он научился ему от Аластора Грюма и довёл до совершенства в любом исполнении, даже таком нетрадиционном. Накладывать это заклинание на самого себя было трудно, оно изначально было рассчитано не на это, так что Гарри пришлось пошевелить мозгами.

Проклиная норовившие шуршать ещё мокрые от лондонского тумана брюки и мантию, Гарри тихонечко продвигался вперёд по этажу, напряжённо вертя головой. Ему вовсе не хотелось заработать Аваду в спину оттого, что Лауз мог отличаться мнительностью и швыряться Непростительными на каждый шорох - так же, как Нарцисса. Ещё неизвестно, знал ли Лауз о потере памяти у Драко; вдруг он всё это время ждал, что по его душу явится разгневанный Поттер с палочкой наперевес? «Ну, не так уж его ожидания были и неоправданны...».