– Стоп, - перебил ее Анри.
– Я совсем не это имел в виду.

– Анри, оставь Ливию в покое, - усмехнулся Гарри.
– Поверь, нам же будет спокойнее, пока она на глазах.

– Конечно, спокойнее, - авторитетно подтвердила Лив.
– Мало ли, какие глупости мне еще могут в голову прийти. Я за себя не поручусь.

– Ладно, - сказала Гермиона.
– Если все разногласия сняты, приглашаю всех к столу.

– А что на ужин?
– осведомился Рон. Он изрядно проголодался, бегая за неугомонной подругой и воплощая в жизнь ее безумные идеи.
– Не омлет, надеюсь?

– Лазанья с ветчиной и грибами, - успокоила его Гермиона.

* * *

После ужина на всех как-то вдруг накатила усталость и сонливость. Не засиживаясь за столом, народ тихо разбрелся по своим комнатам.

Только у Гарри, которому удалось поспать пару часов днем, сна не было ни в одном глазу. Чтобы не мешать Драко, он пошел в библиотеку, где по привычке растянулся на ковре перед камином.

Ему не хотелось ни с кем общаться, накатила странная апатия. Он никому не говорил, но сегодня ему в какой-то момент показалось, будто повторяются события недавнего прошлого.

Он никому не говорил, но сегодня ему в какой-то момент показалось, будто повторяются события недавнего прошлого.

Опять опасность, от которой сначала внутри скручивается холодный узелок, а затем словно вырастают крылья.

Гарри никому не признался бы, но иногда ему становилось жаль, что война закончилась.

Больше не будет страха.

Но не будет и момента, когда ты себя перебарываешь и становишься выше любого ужаса.

Больше не будет боли.

Но никогда не испытать невыразимое словами ощущение, когда она отступает, как океанская волна, и покой охватывает истерзанное тело.

Больше не будет опасности. Но никогда не замрет сердце в ожидании чего-то неощутимого, заставляющего сконцентрироваться и добиться своего.

Это была его тайна.

Постыдная, как он сам считал.

Как всегда в такие минуты, ему очень захотелось взглянуть на Картину. Закрыв глаза, он мысленно постарался представить ее перед собой. До последних, самых мельчайших деталей.

– Что это?
– удивленный возглас вернул его к реальности.

Гарри нехотя повернул голову.

В дверях стояла Николь, вытаращив глаза от с удивления.

Переведя взгляд на стену, Гарри увидел свою Картину, четко отпечатавшуюся на светлой штукатурке.

– Как ты это сделал?
– ошеломленно выдохнула девушка.

– Не знаю, само получилось, - пожав плечами, Гарри встал, подошел к стене и потрогал ее пальцем.

– Не стирается.

– И не надо стирать, так красиво, - попросила Николь, заходя в библиотеку и закрывая за собой двери.
– Что ты тут делаешь?

– Сижу, - Гарри опустился обратно на ковер и обнял колени руками.

– Сидишь и все?

– Мне что-то не спится.

– Мне тоже. Немного страшно.

– Анри может тебя утром очень быстро перенести в безопасное место, только скажи.

– Мне не за себя страшно, а за вас. Если я буду сидеть в безопасном месте и думать, не случилось ли с вами чего-нибудь, то с ума сойду от ужаса.

– От этого с ума не сходят, - улыбнулся Гарри.
– Наоборот, страх подстегивает, заставляет сконцентрироваться. Почувствовать себя более живым, что ли.

– Тебе так не хватает острых ощущений?
– внимательно глядя ему в лицо, спросила Николь.

– Не хватает, - немного помедлив, признался Гарри.
– Я не чувствую себя живым. Гермиона говорит, что у меня адреналиновая зависимость. Наверняка в неизлечимой форме.

– Для того, чтобы испытывать острые ощущения, не обязательно нужна война, - Николь присела на ковер рядом с Гарри.
– Ты когда-нибудь прыгал с парашютом?

– Нет, а что?

– Поверь, в жизни и без военных действий есть достаточное количество способов испытать чувство опасности и пережить приключения. Серфинг, дайвинг, джампинг, тот же парашютный спорт, - загибала пальцы Николь.
– Если тебе так нравится риск, попробуй и выбери себе парочку подходящих занятий.

– Это ненормально.

– Кто тебе сказал такую глупость?

– Многие говорили, уже не помню кто именно.

– Если не помнишь, кто именно, значит, эти люди для тебя не слишком важны. Тогда почему тебя волнует их мнение? Попробуй поговорить об этом с тем, кто тебе близок.

– Они решат, что я сошел с ума.

– Ты настолько неуверен в своих друзьях?

– Ты что, я им верю, как себе самому!

– Именно поэтому ты сейчас сидишь в темной комнате в одиночестве и по полной программе жалеешь себя, бедного?