– Я не жалею, - возразил Гарри.

– А если не жалеешь, тогда ложись спать. Завтра утром, на свежую голову, все обдумаешь.

– Как все у тебя просто, - покачал головой Гарри, но все таки встал и направился в спальню.

Глава 38.

На следующее утро Николь, решив взять пример с Гермионы, встала раньше всех и соорудила из имевшихся в наличии полуфабрикатов сытный завтрак.

– Перед битвой лучше как следует подкрепиться, - почти вылизывая тарелку, сообщила остальным Лив.
– Мало ли, вдруг война затянется, и обед придется пропустить.

На шутку никто не ответил. Все молча ожидали, что скажет Гарри.

Гарри, не торопясь, сварил себе кофе, медленно, смакуя каждый глоточек, выпил, немного подумал и сварил еще.

Первой не выдержала Лив:

– Мы собираемся сегодня веселиться или нет?

При слове веселиться Гарри удивленно поднял брови.

– В смысле, воевать?
– поправилась Лив, чуть ли не подпрыгивая на стуле от предвкушения.

– Ты сперва определись: повеселиться или повоевать, - посоветовал ей Гарри, приступая ко второй чашке кофе.

– А разве нельзя это совместить?

– Ну, - Гарри сделал вид, что всерьез задумался над такой возможностью, - раньше не получалось.

– Это потому, что меня с вами не было, - доверительно сообщила Лив, - или еще кого-нибудь вроде меня. Знаете, что я вспоминала, слушая про ваши приключения?

– Приключения?
– переспросила Гермиона.

– Ну да, про то, как этот ваш Темный Лорд бегал за Гарри Поттером, - уточнила Лив.

– Что?
– заинтересовался Гарри.

– Мультик про Тома и Джерри. Злобное Нечто гоняется за маааленьким безобидным малышом.

– Боюсь, название «Злобное Нечто» Волдеморт бы не одобрил, - отозвалась Гермиона, предварительно посмотрев, настроены ли ее друзья немного посмеяться над прошлыми событиями.

Друзья оказались очень даже настроены.

– А я боюсь, что слова «маааленький» и «несчастный» не те эпитеты, которые больше всего подходят для Поттера, - высказался Драко.

– Не смей…- начал Гарри.

– Называть его Поттер!
– хором закончили Гермиона, Рон и Ливия.

– Надо же, сколько у тебя защитников развелось, - скривился Драко.

– Придется тебе считаться с народными чувствами, - засмеялся Гарри.
– Моя фамилия слишком известна, чтобы называть ее вслух.

– Да, - с удовольствием подхватила Николь.
– Не стоит поминать имя Героя всуе.

– Не знал, что гриффиндорская дурь столь заразительна для окружающих, - картинно развел руками Драко.

– Дурь - это просто одна из форм материи, - вклинился Алекс.
– Она не появляется ниоткуда и никуда не исчезает.

– Она спонтанно переходит из одной головы в другую, - продолжила его мысль Лив.

– Давайте закончим на этой радостной волне, - перебил Гарри.
– Вторую чашку кофе я уже допил, а третью мне Драко пить явно не разрешит.

– Я просто забочусь о твоем здоровье, осел!
– обиделся Драко.

– Если я осел, тогда ты зоофил, - парировал Гарри.

Драко слегка порозовел и попытался найти достойный ответ, но его слова потонули во всеобщем хохоте.

Наконец, завтрак был закончен, а грязная посуда, по настоянию Гермионы, вымыта и расставлена по местам.

– Правильно, - язвительно комментировала Лив, вытирая чашки кухонным полотенцем.
– война войной, а порядок порядком.

Далее она пустилась в сложный лингвистический анализ фамилии «Грейнджер» в надежде отыскать там немецкие корни.

Однако не столь склонные к бесполезным исследованиям товарищи на корню пресекли ее попытки и практически силой утащили на третий этаж, в «зрительный зал», где потребовали обещанные вчера билеты, попкорн и колу.

На первом этаже остались только Гарри и Драко.

Гарри - чтобы снять защитный купол, а Драко - на всякий случай.

Слова Гарри, что это совсем-совсем-совсем безопасно, его на этот раз не убедили.

– Совсем-совсем-совсем, - передразнил он Гарри.

Гарри уже почти привычно пропустил необидную шпильку мимо ушей и сосредоточился.

Произнесенное им заклинание на этот раз было, как минимум, вдвое длинней, и Драко минут пять, бледнея, вслушивался в незнакомые гортанные слова, ежеминутно ожидая обморока или еще чего-нибудь похуже.

Неиссякаемый оптимизм Гарри - врожденный или приобретенный - не внушал ему доверия.

Драко так напрягся, что пропустил тот момент, когда слова закончились. Он успел только уловить контуры сложной пентаграммы, вычерченной палочкой в воздухе и легкий полувздох-полувсхлип.