Кроме научной составляющей были, конечно, и приятные, свободные часы на берегу Эгейского моря. А какой великолепный вечерний прием устроили гостеприимные греки под звездным небом на берегу теплого моря в стиле средневекового базара, когда вино разливали прямо из бочек, которые подвозили возницы! И все это под неумолкающие звуки оркестра, который без устали варьировал волшебную мелодию сиртаки… Нет, научные симпозиумы явно имеют свои прелести!

Будучи директором Института экспериментальной медицины и Председателем Комиссии по здравоохранению Верховного Совета СССР, Н. П. Бехтерева не переставала быть врачом и активным исследователем. Все знали, что четверг – день клинический, и НП будет работать с больными. Эта непрекращающаяся «работа у станка» – одно из определяющих условий, позволявшее ей безошибочно точно выбирать магистральные направления развития науки о мозге человека, генерировать яркие идеи, стимулировать и направлять творческие устремления талантливых учеников и оставаться признанным лидером отечественной нейрофизиологии.

Н. П. Бехтерева обосновала концепцию системной структурно-функциональной организации деятельности мозга, базирующуюся на «жестких» и «гибких» звеньях межрегиональных связей. Она выявила закономерности устойчивого патологического состояния, когда «резервная программа» обеспечивает стереотипное включение компенсаторных процессов, достаточно успешно и в течение продолжительного времени поддерживающих деятельность поврежденного мозга. Ею были получены впечатляющие результаты при изучении особенностей функционирования в мозгу «детектора ошибок» и выполнены многие другие исследования, обогатившие отечественную и мировую науку о мозге.

Анализируя результаты многолетних исследований процессов формирования интегративной деятельности мозга при работе над своей последней монографией (Н. П. Бехтерева любезно согласилась помочь нам подготовить ее к печати в качестве научного редактора), мы с моим соавтором, профессором М. Н. Цицерошиным, смогли в полной мере оценить замечательную идею Натальи Петровны (подкрепленную затем наблюдениями Святослава Всеволодовича Медведева) об универсальном механизме защиты мозга от бездеятельности за счет непрекращающейся перестройки связей между нейронными популяциями, что не только детерминируется происходящими событиями, но и поддерживается спонтанно в состоянии покоя («надо – не надо»). Это одно из непременных условий нормальной деятельности мозга.

Использование позитронно-эмиссионного томографа (очень ценного прибора, который только ей было по силам достать в нашей не слишком щедрой для науки стране) позволило получить принципиально новые результаты о широком представительстве в коре и глубоких структурах мозга нервных центров, ответственных за когнитивные процессы. После получения этих данных существенно расширились наши представления о центральном обеспечении речи как функции всего мозга, а не только как результата деятельности корковых зон, непосредственно участвующих в обработке вербальных сигналов.

Блистательная научная, научно-организационная и общественная деятельность Н. П. Бехтеревой получила достойное признание во всем мире. Она была отмечена многими почетными наградами: «Живая легенда» (Англия), «Международная Американская медаль чести», Орден «Звезда созидания», Всемирный орден «Наука. Образование. Культура», «Звезда Вернадского» I степени, Орден «Польза, Честь и Слава» и многие, многие другие награды – всего более сорока. За достижения в области физиологии мозга человека в 2006 году. Наталья Петровна была удостоена почетной награды «Genius Laureate» – «500 выдающихся гениев XXI столетия». Она была не только академиком РАН и РАМН, но и была избрана Иностранным или Почетным членом девяти Академий, награждена многими высокими правительственными наградами нашей страны и отмечена Государственной премией СССР. Редкий ученый за всю историю России удостаивался такого количества почетных наград!

До последних дней жизни Наталья Петровна Бехтерева искала и находила перспективные пути в неизведанных лабиринтах деятельности мозга. Изучение в последние годы закономерностей творческой деятельности вывело научный коллектив, возглавляемый Н. П. Бехтеревой, на новые рубежи. Открылись широкие горизонты, появились новые, интересные задачи, наметились оригинальные пути решения труднообъяснимых проблем. Увы, дальше придется идти без мудрого и опытного Учителя… Дай-то Бог!

Однако есть еще одно важное направление естествознания, примыкающее к науке о мозге (но «еще не науки»!), которым Наталья Петровна не боялась заниматься (в отличие от подавляющего большинства «более осторожных и благоразумных» нейрофизиологов). Это направление еще не имеет прочной научной базы и легко становится объектом критики и остракизма. Я имею в виду те наблюдающиеся иногда удивительные психофизиологические феномены (вроде смещения во времени и в пространстве), которые пока не находят научного объяснения и поэтому решительно и категорически исключаются подавляющим большинством ученых из сферы серьезных исследований. Вот эта важная область естествознания – на границе непознанного – после ухода из жизни Н. П. Бехтеревой надолго перестанет быть (как я опасаюсь) объектом хотя бы очень осторожного научного анализа и окажется в сфере деятельности колдунов и магов разных мастей.

Широта и смелость научных интересов академика Н. П. Бехтеревой были (и еще долго будут!) объектом восхищения ее преданных учеников и почитателей, но они не оставались без ревнивого (а нередко и откровенно недоброжелательного) внимания блюстителей «ортодоксального материализма». Как по-настоящему выдающийся и смелый ученый и человек высоких принципов Наталья Петровна не боялась подходить к постановке самых сложных и спорных вопросов, на которые современная наука не дает ответа. Тем не менее делать вид, что некоторых загадочных и таинственных феноменов, спонтанно наблюдаемых в некоторых ситуациях, вовсе нет и быть не может, – тоже не слишком активная позиция для естествоиспытателя.

К ним следует отнести и психофизиологические особенности поведения человека в уникальных состояниях сознания (транс, соманти, йога, гипноз), совсем не редкие случаи «вещих» и «управляемых» сновидений, феномены «дальновидения» и «внесенсорного восприятия». К такого рода необъяснимым явлениям примыкают и непознанная природа «творческого озарения», и стереотипные описания видений людей, переживших клиническую смерть, а также дискуссии о возможности существования «высшего разума» и наличия некой бессмертной «духовной субстанции», и многие подобные вопросы, услышав о которых, добропорядочный ученый должен немедленно и с негодованием отстраниться от всякой дискуссии, дабы не утратить репутации серьезного специалиста.