И вспоминаются поездки по Советскому Союзу. Едем, смотрим на карту: должен быть мост. Едем, едем, едем — моста нет. Зато уже город, до которого, судя по карте, добрый час езды, и вообще не совсем ясно, как мы по этой дороге могли в него попасть?

Совсем не так уж давно самой свежей картой Москвы, если не ошибаюсь, была карта Москвы дореволюционной. При Иване Грозном сориентироваться по Москве с помощью карты было парой пустяков по сравнению с серединой xx столетия. Расположение Манежной площади, Савельевского переулка и тем более общественных туалетов есть стратегическая тайна, и поэтому подробные карты наших городов не выпускались, а были и выстроены эти «Справочные бюро», эти хранители и обладатели тайны. Тому, кто никогда не стоял часа полтора этак в длинной очереди к справочному бюро у какого-нибудь вокзала в час прихода сразу нескольких поездов, чтобы узнать, как проехать к Савельевскому переулку (и заметьте: как проехать, а не где находится. Где находится — этого бы не сказали, а только скажут, как проехать); или кто, набрав «09», не слышал в ответ: «Справок по частным телефонам не даем»; или кто, доверчиво отправившись в поход по карте к месту знаменитой исторической битвы, упирался вместо того в ракетную базу, — тому не представить, не понять всей филигранной сложности и глубины советской жизни.

Единственной доступной для всеобщего обозрения и восхищения картой в Москве была некогда схема Метрополитена имени Кагановича, иногда даже с лампочками, зажигавшимися при нажатии кнопок. Но это была именно схема, так что враг по ней не мог бы догадаться, скажем, о расстоянии между указанными пунктами. Правда, и заблудиться в московском метро враг не смог бы — как в двух соснах после привычных ему дремучих лесов метрополитенов, скажем, лондонского или парижского. Зато какая архитектура! Зачем, правда, не совсем понятно: почему тогда трамваи не делались с пилястрами, хрустальными люстрами, а стенки троллейбусов не отделаны уральским мрамором? Но народ восхищался.

Не в пример Берии, Кагановичу удалось пережить снятие своего имени с метро, колхозов или сапожных артелей. Некоторые художественные мозаики и панно в метро заштукатурены или замазаны известкой. Схемы с лампочками остались. И была наконец выпущена в середине 50-х годов карта Москвы. Ее расхватали. Последующих миллионных тиражей не хватало.

Обладатели этой карты, вы берегите ее, сохраните ее для потомства! Размерами примерно с пол квадратного метра, она могла бы быть, однако, вдвое, втрое, даже впятеро меньше. Редкими дорожками были указаны основные артерии города: улица Горького, Садовое кольцо, Красная площадь и другие самые главные площади и улицы, но между ними совершенно пустые, обширные светло-зеленые квадраты, секторы, так, словно, это план лесной местности, кое-где пересекаемый редкой сетью глухих дорог.

Вот интересно: я тогда был в восторге от этой карты. Наконец-то я смог понять хотя бы в общих чертах, как же она устроена-то, Москва! Это же подумать только: такую государственную тайну вот взяли и выдали, подарили народу, не побоялись, что при этом узнают враги. Это после того, как я собственными глазами в году 52-м видел на площади Свердлова следующую сцену: паренек, по всей видимости провинциальный приезжий, сфотографировал «ФЭДом» Большой театр, подошел милиционер, попросил аппарат, открыл его, тут же вытащил пленку и засветил ее. Но не арестовал, нет. И аппарат вернул. Это после того-то, как при посадке в самолет на любой внутрисоюзной линии и сегодня вы обязаны сдать стюардессе или пилоту фотоаппарат, если он у вас есть, и на его футляре химическим карандашом напишут ваше имя, а по окончании рейса вернут. Вы разве этим удивлены? Вы бы раскрыли рот от изумления, если бы во время рейса кто-то вытащил из-под полы фотоаппарат и через окно самолета начал фотографировать — уж он бы загремел, голубчик, схватили бы похлеще, пожалуй, чем воздушного пирата.

А тут вот, в начале второй половины xx века, вдруг выпустили карту главных улиц Москвы. Выпустили карту главных улиц Ленинграда. Выпустили карту главных улиц Киева, правда с сильными искажениями. Тут я, как коренной киевлянин, сразу увидел и пробелы, и несовпадения, и названия, проставленные не у тех мест, к которым они относятся. О нет, по этой карте на нашу Куреневку враг не попал бы! Он бы попал на Приорку, сукин сын. И Бабий Яр черта с два ему найти. Но и этот, достигнутый сегодня прогресс — это Эльбрус, Монблан и Эверест по сравнению с другими вещами о которых хочу сказать в следующий раз. А пока закончу маленькой простой задачей: ну, например, достаньте сегодня карту города Тулы.

9 февраля 1974 г.

В прошлой беседе я говорил о советской мании секретности в области географических крат, о том, какие на Западе выпускаются фантастически подробные карты любой страны или ее части, города или поселка, а в Советском Союзе лишь в середине 50-х годов нашего века была выпущена до смешного общая схема лишь главных улиц Москвы, и хотя с той поры все же наблюдается некий прогресс, я предлагал попробовать сегодня достать карту города Тулы.

Той самой Тулы, которая — исторические оружейные заводы Демидова, самовары, гармони, битвы, осады Тульского кремля и подавление в нем армии Болотникова. В Туле имеется единственный в СССР специализированный музей оружия. Наконец, в одиннадцати километрах от Тулы — Ясная Поляна, куда через Тулу проезжают сотни тысяч туристов. Именно — через Тулу, но без задержки в ней, хотя, казалось бы, не город, а находка для туриста. Для своих туризм в Тулу нежелателен: хотя весь город чуть не каждую ночь слышит, как испытываются новейшие виды оружия, все же это — стратегическая тайна. Для иностранцев Тула — вообще закрытый город, как закрыто для них, пожалуй, 99 процентов территории СССР, так что о Туле я буду говорить не как о частности, а как о типичном примере, который я встречал повсюду, но в Туле я просто долго жил и знаю предмет подробнее.

Так вот, карт расположения улиц города Тулы вы не найдете. В 1968 году Тульским областным издательством была выпущена, однако, карта Тульской области, размерами так, может, чуть побольше обложки журнала «Огонек». Туляки просто ахнули — одни от восхищения, другие от ужаса: что же теперь будет? Теперь каждый враг без труда узнает, где находится поселок Ревякино, а где находится станция Свинская. Простите — не то ударение, я оговорился, она называется Свинская. До сих пор ни на одной карте мира, ни в одной энциклопедии, ни в одном справочнике не было этой Свинской, это была страшная военная тайна, и вдруг на тебе, Тульское областное издательство выдало ее врагу с головой; за такие вещи при Сталине, пожалуй, без разговоров к стенке.