После фокусника, проглатывающего тлеющие папиросы, после китайцев-жонглеров и монотонно поющего гимны негра наступила очередь выступлению зрителей. Комическая старуха и матрос, на этот раз припомаженный, натянувший на лицо постную пасторскую мину, пели куплеты под аккомпанемент оркестра, приглашая публику присоединиться. Сначала припев подхватило лишь несколько голосов. Оркестр ускорил темп. «Матрос», размахивая руками, отсчитывал такт. Зрители набрались решимости; все новые и новые голоса подхватывали припев:

Из мюзик-холла, мимо дорогого ресторана, на открытой террасе которого сидели сытые и нарядные баре, оставив дочерей у выставки цветов, Карл и Женни прошли по пыльной дорожке к маленькому пруду. Два белоснежных лебедя, обогнув камышовые заросли, медленно плыли по светлой поверхности воды, почти прикасаясь друг к другу блестящими крыльями. Женни не отрывала глаз от величавых, прекрасных птиц. Она думала о их любви и верности, о том, что пара лебедей, соединившись, никогда уже не расстается. Если один из них умирает, другой также обрекает себя на гибель.

Лебеди подплыли совсем близко к берегу, на котором стояли Женни и Карл, взявшись за руки.

Маркс мучительно искал способа, как бы вырваться из создавшегося безвыходного, безденежного положения.

Он решил поступить служащим в железнодорожное общество. Голландский адвокат Филппс имел большие знакомства в Лондоне и взялся походатайствовать за своего двоюродного брата. В одно обыкновенное сырое сентябрьское утро, надев сюртук, шляпу, вооружившись большим дождевым зонтом, Карл пошел наниматься на работу. Он произвел хорошее впечатление на почтенного управляющего канцелярией.

— Видите ли, в пашем деле все решает почерк, — сказал тот важно. — Наше дело — бумаги. Приходилось ли вам, мистер Маркс, писать?

Карл ответил, что случалось.

— Вот текст. Прошу вас переписать его с возможной тщательностью и четкостью.

Карл отошел к соседнему столу и принялся списывать документ. Он старался во много раз больше, нежели на уроках чистописания в гимназии Фридриха-Вильгельма, осторожно выводил буквы, пытаясь сделать их разборчивыми и красивыми. Ему показалось, когда он закончил это испытание, что никогда еще не достигал такого каллиграфического совершенства. На лбу Карла выступил пот. И, однако, выражение презрения и негодования появилось на лице канцелярского начальника.

— Мистер Маркс, я грущу о вас. Человек с таким почерком обречен в Англии, если он не наследный лорд, на жалкое существование. О чем думали ваши родители и вы сами? Готов держать любое пари, что для того, чтобы разобрать хоть одно ваше слово, нужны ученые, расшифровывающие древние письмена на камнях. Сожалею, но мы не можем предоставить вам никакой работы.

Карл вернулся домой крайне удрученный. Но как бы ни было тяжело у него на душе, он отдавался весь работе и быстро находил удовлетворение и покой.

В эти поистине кошмарные дни, критически анализируя труды Рикардо, Маркс в «Теориях прибавочной стоимости» развивает свои выводы о капиталистическом накоплении и экономических кризисах. Ничто не могло помешать его мозгу творить и делать величайшие открытия.

Несмотря на все тяготы и заботы по дому, Женни постоянно выполняла секретарские обязанности. Нелегко было переписывать рукописи Маркса, а когда он диктовал, трудно было успевать записывать. Это было ответственным делом и требовало, как и ответы на письма, основательных, разносторонних знаний. Такт и деловитость Женни были поразительны. Она нередко вела вместо Карла деловые переговоры с типографиями и издателями. Чтобы добиться в Париже издания на французском языке книги «К критике политической экономии», Женни решила сама отправиться на континент, в страну, откуда ее когда-то выслали. Однако невезение, которое могло бы вызвать немало мистических страхов у суеверных людей, преследовало ее на всем протяжении этого короткого пути. Сперва корабль попал в сильную бурю и случайно уцелел, в то время как идущий поблизости пошел ко дну. Локомотив поезда, в котором находилась жена Маркса, испортился и долгое время простоял в пути. Свалился омнибус, в котором она ехала по улицам Парижа. Когда Женни пересела в наемный кеб, тот столкнулся с другим экипажем. Знакомого, ради которого она предприняла это путешествие, как раз перед ее приездом хватил удар.

В это же время Маркс в Лондоне пережил немало волнений. Сестра Ленхен, Марианна, еще молодая женщина, приехала погостить в семью Маркса и серьезно заболела сердцем. Целую неделю Карл и Ленхен выхаживали ее попеременно. Но ничто не помогло. За два часа до возвращения Женни из злополучного и безрезультатного путешествия во Францию Марианна скончалась.

В дом, не видевший давно ни одного беспечного дня, вошло еще одно несчастье. Марксу пришлось войти в новые долги, чтобы добыть необходимые деньги на погребение Марианны. Таковы были рождественские каникулы в доме № 9 на Графтон-террас.

Карл постоянно заботился о своих соратниках и готов был отказать своей семье в самом необходимом, лишь бы помочь нуждающемуся товарищу. В эти дни нагромождения неудач он писал Энгельсу о том, что у их соратника, коммуниста Эккариуса, от скарлатины умерли один за другим трое детей и сам Эккариус находится в нужде. «Собери немного денег среди знакомых и пошли ему», — просил друга Карл, хотя в это время в его доме не было ни угля, ни провизии и лавочники наотрез отказывали ему в кредите.