Я задумчиво забарабанила пальцами по ручке кресла. В принципе, если подумать, такая договоренность вполне меня устраивала. Конечно, это не было пределом моих мечтаний. Но, учитывая обстоятельства, пожалуй, это было гораздо лучше всего того, на что я могла рассчитывать.

– Только имей в виду, – голос виконта звучал твердо, почти жестко, – раз брак фиктивный, то и на наследство не рассчитывай. Я оставлю завещание, согласно которому в случае моей смерти имущество перейдет к другому человеку.

Это было справедливо, но только отчасти. Что ж, цинизм так цинизм.

– Хорошо, но тогда я хочу в случае вашей смерти получить назад свое приданое, – заявила я, понимая, что обнаглела окончательно, и ожидая по меньшей мере оплеухи.

Но свои интересы была намерена отстаивать.

Виконт снова посмотрел на меня с любопытством, почти так же, как несколько дней назад в храме.

– А ты молодец, – сказал он после короткой паузы. – Быстро учишься. Если бы в свое время я учился так же быстро… – Он оборвал собственное предложение на полуслове и вместо этого сказал: – Твое требование резонно. Я распоряжусь на этот счет. В случае моей смерти ты получишь свое приданое либо соответствующий денежный эквивалент.

Я согласно кивнула.

– Ну что ж. – Виконт взялся за ручки кресла и подался вперед, словно собираясь встать. – Тянуть со свадьбой долго не будем. Много народу собирать не станем: это ни к чему, но, если хочешь кого-то позвать, пожалуйста. Да и, Ника…

Я вздрогнула при звуке своего имени. Откуда он знает? Или просто случайно угадал? Я вопросительно посмотрела на виконта, ожидая, что он скажет дальше.

– Начинай-ка ты нормально одеваться. Ты теперь все-таки виконтесса, а не монашка. Одно человеческое платье у тебя есть, зеленое, если не ошибаюсь? А остальное купишь. В деньгах ты не ограничена, во времени тоже.

Я кивнула.

– А когда вы собираетесь назначить свадьбу?

– Да хоть бы и завтра. Решили так решили. Впрочем, нет, конечно. Придется кое-что подготовить. Платье тебе сшить. Известить кое-кого. Через неделю?

Неделю так неделю. В общем-то мне все равно.

– И еще, – добавил виконт, вставая. – Раз уж мы скоро станем мужем и женой, обращайся ко мне на «ты».

Он потянулся, разминая мышцы после долгого сидения, и направился к двери, но тут я вспомнила еще один жутко важный вопрос.

– Дамиан… сколько тебе лет?

Он остановился, обернулся и чуть удивленно ответил:

– Двадцать восемь.

Я тоскливо смотрела ему в спину, когда он выходил из комнаты. Старик. Ну точно, старик.

Мне казалось, что неделя – это очень долго. Я успею обдумать, взвесить, смириться, осознать. Успею разобраться в собственных чувствах. Разложу их по полочкам, наведу порядок в бесцельно мечущихся в голове мыслях. А потом оказалось, что неделя уже прошла. А я так и не осознала и не приняла. Идея по-прежнему казалась мне все такой же дикой. А служанки уже извлекли меня из ванной, вытерли и принялись одевать в свадебный наряд.

Наряд был весьма внушительным и состоял из нескольких частей. Сперва – пышная нижняя юбка из материала попроще. Она была белой, но другого оттенка белого, чем остальной наряд, и потому на его фоне выглядела грязноватой, словно в ее белизну подмешали немного серого. Потом шло собственно платье, его надели через голову. Атласное, все расшитое жемчугом; при определенном освещении белый цвет слегка отливал синевой. Платье было с корсетом, который тщательно зашнуровали и затянули так сильно, что после этого я могла худо-бедно дышать только стоя. Сидя я эту способность утрачивала.

Юбка в пол, то есть неприличная. Сверху платье было открытым и оставляло обнаженными руки, плечи, лопатки. Сперва я перепугалась, что так меня и собираются отправить в храм, но, к счастью, выяснилось, что это еще не все. Дальше следовала блуза, сшитая из того же самого материала, что и платье, и точно так же украшенная жемчугом. Даже роль пуговиц выполняли жемчужины, которые продевались в специальные петли. Довершал наряд широкий белый пояс, объединявший блузу и нижнюю часть платья так удачно, что со стороны они казались единым целым.

Прическа, макияж, несколько пар рук, не выпускающих меня ни на секунду… А следующее воспоминание, сохранившееся о череде тех подернутых туманной дымкой событий, – я стою рядом с Дамианом в старой часовне. Часовня находится на территории замка, только регулярные богослужения в ней не проводятся. А вот сейчас, по такому случаю, ее двери открылись, обстановка более чем торжественная, и специально приглашенный жрец готов провести обряд. Жрец мне незнаком: это не тот, из главного городского храма, который на ножах с Дамианом, но и не тот, с окраины, который пытался поженить нас с Эдмондом. Кстати, события, предшествовавшие моей болезни, кажутся теперь далекими и какими-то почти нереальными – уж слишком много всего успело произойти с тех пор. Возможно, не так уж и много в плане событий, но точно много с точки зрения эмоций и переживаний.