— Вы можете выяснить, на кого он работал?

— Вряд ли. Мы ищем, к кому ведут нити, но ничего не узнаем, учитывая, как ведутся дела на Тайване.

— Почему?

— Полагаю, вам известно, что у Великобритании нет дипломатических отношений с Республикой Китай. Мы не можем просто телеграфировать в Тайбэй и попросить провести расследование. — Рид уныло покачал головой. — В сущности, меня беспокоит вовсе не Фэн. Его-то мы остановили. Гораздо больше меня волнует то, что в важнейшей системе охраны появилась брешь.

— У каждого бюджета есть свои пределы, Питер, — мрачно возразил Саймон. — Мы не могли заткнуть все углы и щели.

— Не могли? Или не хотели?

— Что вы имеете в виду?

— Я подумал, может, вам пришлась по душе мысль о запасном ходе, вот и все. Чтобы у вас был выход, который я не могу контролировать, поскольку мне о нем никто не говорил, а в вашей драгоценной компьютерной системе он не зафиксирован.

— Вы с ума сошли, — фыркнул Саймон.

— Ладно, — сказал Рид. — Если можно, я хотел бы получить копию отчета А-Фо.

— Спокойной ночи, Питер.

Когда Рид исчез за дверью, Саймон подошел к буфету и налил себе виски.

— Хочешь?

— Да, пожалуйста. Без льда.

Саймон понес стаканы в тот конец комнаты, где сидел Мэт, и, кряхтя от усталости, опустился рядом с ним в кресло. Зазвонил красный телефон.

— Возьмешь трубку?

Мэт повиновался.

— Это Джордж Форстер. Он только что приехал.

Через несколько минут дверь открылась и появился финансовый директор компании «Дьюкэнон Юнг». Форстер — круглый, как бочонок, коротышка лет шестидесяти — уже приближался к пенсионному возрасту. Человеку его лет не нравится, когда его будят среди ночи и вытаскивают из постели. Большие черные круги под глазами придавали Форстеру совершенно измученный вид.

— Наливай себе, Джордж, и иди сюда.

Саймон посвятил его в события минувшей ночи. Форстер с минуту помолчал, потом сказал, покачав головой:

— Может, за всем этим стоит Япония?

— Нет. Все нити ведут в Тайбэй, — со вздохом отозвался Саймон. — Единственное, что мы можем сделать — это завершить проект как можно скорее и выбираться к черту из этой ситуации. Мэт, скажи мне, как ты оцениваешь успехи Ленни?

— Он уже почти у цели.

— Пусть поторопится.

— Возвращаясь к Фэну, — задумчиво сказал Мэт, — я думаю, вполне возможно, что он работает на Японию.

— Нет. Промышленный шпионаж тут ни при чем. За этим стоит тайваньское правительство, и недавняя выходка «красного» Китая сыграла не последнюю роль. Ну что ж, проект всегда был рискованным, и мы знали, на что шли… Нужно скрыть все, что случилось сегодня ночью. В Пекине ни в коем случае не должны об этом узнать.

— Согласен, — сказал Мэт. — И все-таки следует вывезти «Апогей» из Синьчу. И сегодня же.

— Верно.

— Но ведь это стоит кучу денег, а вы основываетесь только на интуиции, предчувствиях.

— Теперь это не только предчувствия. Вспомни, как прошлым летом в Синьчу ворвались военные. Я так и не выяснил, в чем дело; все вешали мне на уши лапшу. Поэтому я приехал сюда лично, чтобы самому все разузнать. Джордж, ты помнишь Ли Лутана?

— Этого парня из старого Бюро информации и статистики? Ты хочешь поговорить с ним?

— Возможно. Мы были в каком-то смысле приятелями. В начале пятидесятых «Дьюкэнон Юнг» дала работу многим тайваньцам, это было задолго до того, как начался экономический бум. Ли в то время был молод, но я сомневаюсь, что он забыл. Этим летом я не смог найти его, мне сказали, что он в отпуске.

— Минуточку, — вставил Мэт. — А что это за Бюро? Единственное, о котором я знаю, называется просто Бюро статистики. Им руководит исполнительный юань.

— Бюро, в котором работает Ли, — это нечто иное. Он, видишь ли, был шпионом. Настоящим пронырой.

— Вот это да! Ты уверен?

— Абсолютно. Дядя Дэвид обычно продавал ему информацию о торговых сделках «красных» китайцев здесь, в Гонконге. Вот так я впервые познакомился с Ли.

— Ну, не знаю, — нахмурился Мэт. — Ты говоришь, что правительство Тайваня пыталось украсть программу «Апогей», а мне кажется, ты ошибаешься.

Джордж Форстер, заметив, что Саймон готов взорваться, быстро вмешался в разговор.

— Почему ты так считаешь, Мэт?

— Потому что, если правительству действительно было известно, что происходит в Синьчу, оно захватило бы «Апогей» совершенно открыто, и проект был бы остановлен.

— Сколько времени ты живешь здесь? — спросил Саймон сына.

— Саймон, я думаю, в его словах есть смысл.

— А я так не думаю. Все объясняется очень просто, Джордж: тайваньцы знают кое-что, но не все. Пока не все. Вот почему они шпионят, черт побери!