Шрифт:
И в этом отражении Роман вдруг увидел, как разбивается стена-витрина, отделяющая бар от улицы — в нее кто-то бросил стул. Он испуганно обернулся: ну да, так и есть! Витрина разбита, а в баре... во все стороны летели щепки, вверх тормашками взлетали громилы карлика, падали с потолка и взрывались лампы, а весь пол оказался усеян осколками посуды, клочьями скатертей и обломками мебели.
Роман в ужасе схватился за голову.
— О боже! — закричал он. — Хозяин меня убьет!!! Бежим отсюда!!!
— Бежим! — кивнула Лариса и они, взявшись за руки, прыгнули в разбитый проем, стараясь не порезаться.
А драка в баре все продолжалась, хотя оттуда сбежал даже робот-гитарист. Наконец карлик, все пытавшийся ударить чем-то упрямого детину, пришел в себя, огляделся и понял, что бар пуст.
— Отставить! — рявкнул он неожиданно густым голосом.
Этот окрик удивительным образом подействовал не только на его спутников, но и на детину в тренировочном костюме. Все замерли, разжали кулаки и зубы, и отступили на шаг друг от друга. Карлик засуетился — он проворно заглянул за барную стойку, забежал за занавеску и вернулся в ярости.
— Где?! — рявкнул он. — Куда делась?! Я же велел караулить дверь! Упустили! Искать, идиоты! На улицу! Искать!
Его спутники не стали спорить — они выскочили на улицу и побежали в разные стороны. Карлик кинулся следом.
— Куда же вы! — взревел детина. — Отлично подрались, парни! На славу кости размяли! Приезжайте ко мне на Юпитер — еще подеремся!
Но его уже никто не слушал — бар был пуст.
Глава третья, в которой происходит романтическая прогулка
Роман и Лариса бежали по улицам города, взявшись за руки. Лариса едва поспевала за Романом, потому что он был на роликах, а она нет. К тому же, Лариса совсем не представляла, куда бежит Роман. Просто решила довериться ему. Роман тоже не понимал, куда они бегут, но не подавал вида. Он знал одно: после того разгрома, что случился в баре, ему туда возвращаться нельзя никогда, и на глаза хозяину в городе тоже никогда отныне попадаться не следует. Но куда теперь деваться и что делать, он не знал.
Перед их глазами проносились вереницы улиц. По проезжей части катились восьмиколесные машины, высоко над головами пролетали яхты и грузовые шаттлы. Мелькали яркие вывески и броские витрины магазинов. Неспешно шли по своим делам горожане. Роман выскочил на центральную площадь к памятнику и понял, что они уже пробегали мимо этого памятника два раза. Бронзовый космонавт Марат Рысаков все так же стоял в своем старомодном скафандре и призывно вытягивал руку в сторону Мэрии. На вытянутой руке сидели два сонных голубя. Роман остановился и перевел дух.
— Куда теперь? — азартно спросила Лариса.
Роман посмотрел с уважением на ее изящную спортивную фигурку. Девушка почти не запыхалась от бега. Напротив, судя по сияющим глазам, приключение ей нравилось.
— Куда мы теперь? — повторила Лариса, и это «мы» очень понравилось Роману.
— Не знаю, — ответил он честно. — Знаешь что? Давай гулять!
— Гулять? — удивилась Лариса. — Как это — гулять?
— Ну, по городу... — Роман неопределенно помахал руками. — Как бежали, только не бежать. А пешком, без спешки.
— Прямо ногами? — удивилась Лариса. — По всему городу? Не как на спортивной пробежке? А одни, без сопровождения? Ух ты! Слушай, всю жизнь мечтала!
Роман отстегнул колесики роликов, и они с Ларисой, взявшись за руки, отправились гулять. Это была самая романтичная прогулка в жизни Романа. Они ели мороженое, фотографировались на фоне памятников, гуляли в парке среди березок на гидропонике, катались на колесе обозрения — том самом, где в самой высокой точке можно встать в люльке в полный рост и, если повезет, дотянуться ладонью до прозрачного купола.
Так прошел лунный день, село солнце, стемнело. В далеком небе над куполом зажглись звезды. На небосвод вышла большая полная Земля, осветив засыпающий город мягким голубым светом.
Роман и Лариса сидели на лавочке в дальнем конце парка под гидропонными каштанами — в том месте, где кончается город, и прозрачная стена купола врастает в лунный грунт. Лавочка была из новых и еще не сломана: эти лавочки установил в прошлом году Губернатор и очень гордился в телепрограммах своими работами по благоустройству.