Шрифт:
— Далековато, — заметил Коваленко, разглядывая карту. — Да и Жабы эти — ладно, название, конечно, на любителя, туристов не подманит, но там нехорошая узость у той дамбы. И немцы, что от своих отбились, могут туда выйти, и всякая сволочь полицейская. Местное население, опять же. Нам бы без шума.
— Жабы мёртвые. С 42-го, — пробормотал Михась.
— Все равно крюк солидный. Выждем да здесь в темноте дорогу проскочим.
Мнением рядовых переводчиков о порядке «бежать-лежать-проскакивать» никто особо не интересовался, что вполне закономерно. Леса и рощи Женька знал преимущественно подмосковно-дачные, в Карелии и то толком вжиться в лес не успел. К комарам, правда, попривык. Ладно, уверенное командование, комары и проводники в заданный район так или иначе выведут. Там и товарищу Землякову придется интеллект поднапрячь. Проводники ведут группу к деревне Крынки, и непосредственно лес западнее соседних Шестаков пока не упоминался. Собственно, на месте опергруппа обойдется без партизанских следопытов. У поляны, что послужит для немцев импровизированным аэродромом, и так будет не протолкнуться. Клиент там соберется нервный, взвинченный. Как вычислить и изъять нужных индивидов команды гауптштурмфюрера Клекнета и как взять его самого, красавца многознающего, абсолютно непонятно. Пока непонятно. Придется придумать на месте, сымпровизировать. Поскольку шанс, пусть и мизерный, это шанс. Сообразим. Как говаривали сержанты, знакомые с латынью: «Veni, vidi, [69] чего-нибудь там напобедил, и — erupit, в смысле сваливай поживее». Как извлечь эсэсманов в товарном виде — проблема еще та. Но это наш лес или не наш? Поможет, должен помочь.
69
Весьма вольно соединенные латинские выражения «Veni, vidi, vici» — «пришел, увидел, победил» и «adiit, excerssit, evasit, erupit» — «ушел, выступил, ускользнул, вырвался».
Опергруппа сдвинулась ближе к сумеркам, и неудачно. Стоило выбраться из болота, как напоролись. Видимо, немцев загнала в лес бомбежка — по дороге, ближе к большаку плотно отработали «бостоны». [70] Было это в отдалении — опергруппа слышала лишь взрывы и треск зениток да звон двигателей уходящих бомбардировщиков. Смутный шум и редкие взрывы в той стороне были слышны и сейчас. Зато блудливые лесные немцы шагали молча, оттого и столкнуться пришлось почти нос к носу. Шедший вторым Коваленко едва успел подать сигнал — опергруппа залегла, замешкавшегося Петра командир успел увлечь за куст…
70
«Бостоны» — средний двухмоторный бомбардировщик «Дуглас ДВ-7А» (А-20А), поставлявшийся в СССР по ленд-лизу.
Немцев было пятеро — впереди шел мрачный обергефрайтер [71] в камуфляжной куртке, StG 44 [72] висел на груди, волосатые кисти опирались-свисали с оружия. Обергефрайтер бычился, наклонял голову, стальной башкой-каской раздвигая ветви осинника. Идущий следом артиллерист-канонир [73] вяло отмахивался от ветвей и поправлял на плече тяжелый футляр с чем-то ценным, видимо, приборным. За ним прихрамывал еще один навьюченный тип — этот одновременно придерживал под мышкой узел плащпалатки и на ходу выбрасывал из второго, очевидно, недавно подобранного ранца письма, карандаши и прочий мусор…
71
Обергефрайтер — одно из младших званий вермахта. Обычно первый номер пулеметного расчета, механик-водитель танка, наводчик орудия. (Земляков как опытный переводчик точно называет звания рядового состава вермахта, обычно игнорируемые нашими бойцами из-за чрезмерной усложненности.)
72
StG 44 (Sturmgewehr 44) — штурмовая винтовка (автомат) образца 1944 года.
73
Канонир (Kanonir) — младшее звание в артиллерии вермахта.
Цепочка немцев прошла в двух шагах — опергруппа замерла распластанными бесформенными «амебами», Женька каялся, что не успел накинуть на голову капюшон маскостюма, да и вещмешок горбатой горой выпирает. Впрочем, серая куртка Петра, да и камуфляжно-амебные пятна оперативников отчетливо выделялись на слишком зеленой приболотной траве. Хорошо еще, Поборец умудрился закатиться в самый куст, скрыв свои портки неуместно классического цвета…
Усталые немцы ничего не замечали. Женька уже начал думать, что палец на спуске карабина лежит слишком тяжко и пора бы его снять, как проклятый фриц-мусорщик раздраженно выкинул в сторону банку крема для сапог, и она звонко цокнула, угадив прямо на диск незнамовского «Дегтярева». Немец машинально глянул — разглядел пулеметный ствол, потом отстраненное, ничего не выражающее лицо под складками камуфляжной ткани капюшона…
— О, verarsche… [74] — растерянно начал мусорщик…
Женька, сжимая импровизированную рукоять штыка, метнулся к нему… Немцев, шедших замыкающими, уже брали: Коваленко, запечатав ладонью рот мосластому фрицу, вдавливал четырехгранную сталь под лямку немецкого ранца. Незнамов двинул своего клиента стволом пулемета под дых и подсек ноги…
…Немец пытался заслониться ранцем, Земляков отбросил вражеские руки и поклажу вбок — чертов ранец хлестнул по лицу, жало штыка устремилось к врагу — вытаращенные глаза, блеск железного зуба в распахнутом рту… не дать заорать. Сопротивления Женька не ощутил — граненая сталь вошла в шею практически без сопротивления — дернул назад обмотанную проволокой рукоять — штык так же послушно вернулся…
74
Грубое немецкое ругательство.
— Держи первого! — вполголоса рявкнул Коваленко.
Немец-автоматчик, даже не оглядываясь, рванул вперед. Женька, придерживая садящегося на землю «своего» толстяка, метнул вслед автоматчику штык. Ну, действие скорее символическое — ладно бы на просторе, а тут кусты…
Нерода слетев со «своего» артиллериста, тяжелым скоком матерого котища кинулся за автоматчиком. Двумя прыжками сквозь кусты сократил расстояние. Немец издал неясный крик, начал разворачивать автомат — старлей, учуяв, что не успевает, резко метнулся в сторону и вниз… Короткая очередь «штурмгевера» показалась оглушительной. Женька с опозданием присел — успел увидеть, как с колена целится Поборец: глаз старательно прищурен, кончик языка торчит, ловя цель, качнулся ствол карабина…
Стукнул партизанский карабин — в кустах, где бежал немец, ахнули, затрещали ветви.
Неужели не промазал?!
Нерода нырнул в кусты к автоматчику…
— Was ist los? [75] — встревоженно заорали из-за зарослей мелкого осинника.
— Verdammte Sumpf, [76] — ответил Женька, подхватывая с земли свой карабин.
— Was ist es?! [77] — крикнули левее осин.
Похоже, немцев было много, и вступать в диалог смысла не имело. Коваленко яростно взмахнул рукой, указывая направление отхода. Мимо Землякова проскочили проводники, Женька завозился, срывая с убитого немца ремень — тут самого снесло, как «КамАЗом» — командир молча увлек прочь. Пролетели полянку, впереди бежал квадратный Нерода — волок на спине тело автоматчика. Сзади что-то орали немцы — фиг расслышишь, одни ветви шуршат. Коваленко оглянулся на прикрывающего отход группы Незнамова:
75
Что происходит? (нем.)
76
Проклятое болото (нем.).
77
Что там? (нем.)
— Поливать не вздумай!
Немцы начали стрелять позже — опергруппа уже хлюпала по болоту, благополучно уходя за островки…
Привал случился, когда до искомых Жаб оставалось версты две. Непонятно, как Михась углядел крошечный, но вполне приличный островок, где даже шалаш обнаружился. Уже окончательно стемнело, ощупью выгребли из ветхого убежища гнилое тряпье, устроились…
— Фазенда, однако, — сказал Нерода, нарезая смутно белеющее сало. — Мишка, бывал здесь, что ли?