Или могло быть и так, что Иуда все еще считал, что Иисус был Мессией, но тем, кто необъяснимым образом воздерживался от окончательного решающего сражения. Возможно, подвергая Иисуса опасности ареста, он мог таким образом вынудить его предпринять то, что, по мнению Иуды, и надлежало совершить Мессии.

Все это, конечно, догадки, не более чем гипотеза. Однако есть еще одно соображение, которое можно прибавить к этому.

В то время как священники совещались, а Иуда строил планы своего предательства, Иисус проводил свою последнюю ночь в Вифании. Там некая женщина омывала его волосы, поливая их из кувшина дорогим миром.

Описывается, что ученики испытывают досаду из-за такой траты, считая, что это миро можно было бы продать и выручить деньги для пожертвования бедным, но Иисус успокаивает их, заметив им, что он был помазан для предстоящего ему погребения. Однако в Евангелии от Иоанна недовольство выражает только Иуда:

(Именно в этот момент Иоанн заявляет, что Иуда сказал это не из заботы о бедных, а потому что он был вором, который отвечал за казну.)

В Евангелии от Иоанна именно после этого события Иуда совершил свое предательство. Если мы рассматриваем повествование Иоанна, то это, возможно, не соответствует теории разочарования Иуды. Разве мог его раздражать акт помазания — традиционный обряд установления царствования? Это физическое действие подчеркивало, что Иисус — Мессия, «Помазанник», и это, должно быть, обострило болезненное ощущение Иудой того, что Иисус предал мессианство, отказавшись возглавить восстание против Рима.

Во время Пасхи Иисус и его ученики обедали в окрестностях Иерусалима. Это была «Тайная вечеря». Иуда Искариот участвовал в этой трапезе, но сразу после этого, должно быть, убежал, чтобы посоветоваться с первосвященниками. Иисус и оставшиеся с ним ученики затем удалились, но не ушли далеко:

Гефсимания находилась сразу за Иерусалимом на западных склонах Елеонской горы и, возможно, в оливковой роще, где некогда стояла маслобойня. (Название Гефсимания означает «маслобойный пресс».) Иуда знал о том, что Иисус будет там, это особенно ясно видно в Евангелии от Иоанна:

Интерпретируемый с рационалистической точки зрения «исторический Иисус», возможно, ожидал, что следующий день будет крайне важным и будет тем днем, когда город встанет на его сторону, и поэтому он находился максимально близко к городу.

Возможно, теперь, когда наступал решающий момент, его охватило чувство неуверенности. Было ли то, что он делал, действительно правильно? Добьется ли он успеха? Пишется, что он провел это время в мучительной молитве.

В этом стихе можно увидеть, как «исторический Иисус» пытается уклониться от последнего испытания, сомневаясь в успехе, боясь последствий и, тем не менее, чувствуя, что другого выхода нет.

Однако тревожное ожидание внезапно закончилось с прибытием вооруженных людей, которых послали священники. Иуда привел их в то место, где должен был находиться Иисус, место, известное Иуде, но не властям. Именно теперь в ночной тишине Иисуса можно было взять, и, когда занялся рассвет пасхального дня, потенциальный бунт был сорван из-за внезапного отсутствия руководителя и того неожиданного открытия, что Иисус не кто иной, как лжемессия.

Единственной причиной возможного провала этого плана теперь было то, что по ошибке могли арестовать ученика, а Иисус мог убежать. С Иисусом в этой последней сцене молитвы в Гефсимании было три ученика:

И любой из этих троих мог быть ошибочно принят за Иисуса. В конце концов, было темно, и вооруженные люди, возможно, не знали, как выглядит Иисус. Поэтому Иуда должен был безошибочно указать на Иисуса, и он предложил сделать так:

Для современных американцев это, по-видимому, усугубляет измену: предать с помощью поцелуя выглядит особенно злодейски. Частично это отражение наших собственных социальных нравов, в которых поцелуй стал знаком особой близости и привязанности. Однако в других культурах поцелуй между людьми при встрече может быть совершенно обычным делом. Это было обычное приветствие, и оно не имело большего значения, чем рукопожатие в нашей культуре. Разумеется, даже в этом случае измена — это весьма плохо.