На примере подобных травматических опытов нетрудно понять, как эмоции превращаются в бессознательные, заученные реакции на те факторы окружающей среды, которые напоминают нам о потере любимого существа. Теперь вы уже знаете, что, мысленно возвращаясь к событию, вы воссоздаете в мозгу и теле те же эмоции, что однажды были им вызваны. Достаточно всего одной мысли, одной-единственной реакции на какой-либо внешний фактор, чтобы активировать программу и снова во всей полноте почувствовать былое горе. Раздражители могут быть разными: допустим, вы увидели похожую собаку или побывали там, куда когда-то возили своего любимца еще щенком. Независимо от конкретного содержания чувственного опыта, он активирует определенную эмоцию. Эмоциональные триггеры могут быть как явными, так и едва уловимыми, однако в любом случае воздействуют на вас на подсознательном уровне, и вы погружаетесь в эмоциональное (и химическое) состояние горя, злости и печали, даже не успев сообразить, что произошло.

А после этого тело берет верх над разумом. Вы можете пытаться выбраться из этого состояния, однако неизбежно почувствуете, что не можете с собой совладать.

Вспомните о собаках Павлова. В 1890-х годах молодой русский ученый провел серию экспериментов: он привязывал несколько собак к столу, звонил в звонок и затем щедро кормил их. После того как собаки множество раз подверглись воздействию одного и того же раздражителя, Павлову достаточно было просто позвонить в звонок, и у животных автоматически начиналось слюноотделение в предвкушении пищи.

Этот процесс получил название условного рефлекса, и происходит он автоматически. Почему? Потому что тело начинает реагировать на раздражитель автономно, т. е. независимо от мозга (сравните с автономной нервной системой). Каскад химических реакций, который запускается за считаные секунды, меняет тело на физиологическом уровне, и происходит это практически бессознательно — при минимуме сознательных усилий, а то и без таковых.

Вот одна из причин, по которым изменения столь сложны. Даже если сознание живет настоящим, подсознательный «разум тела» может оставаться в прошлом. И когда, опираясь на предшествующий опыт, мы начинаем ожидать от будущего неких предсказуемых событий, мы ничем не отличаемся от павловских собак. Воспоминание о конкретном человеке или событии, привязанное к конкретной точке времени и пространства, автоматически (или автономно) вызывает определенную физиологическую реакцию.

Но стоит нам преодолеть эмоциональную зависимость, корни которой тянутся из прошлого, исчезнет и сила, заставляющая нас снова и снова запускать автоматические программы прежнего Я.

Итак, вопрос потихоньку проясняется: даже когда мы «думаем» или «считаем», что живем настоящим, есть большая вероятность, что тело «застряло» в прошлом.

Поскольку работа мозга всегда строится на повторениях и ассоциациях, то для того, чтобы тело взяло на себя роль разума, вовсе не обязательно получать серьезную психологическую травму [19] . Даже малейшие триггеры могут вызвать эмоциональный всплеск, перед которым мы почувствуем себя беспомощными.

Например, по дороге на работу вы, как обычно, заезжаете в любимое кафе и обнаруживаете, что у них нет вашего любимого кофе со вкусом лесного ореха. Вы с разочарованием бормочете себе под нос: ну вот, такая крупная компания и не может обеспечить наличие такого популярного сиропа. Подъехав к офису, вы с раздражением замечаете, что «ваше» место на парковке уже занято. А потом вы заходите в пустой лифт и уже в полном остервенении понимаете, что кто-то до вас успел понажимать на все кнопки.

И когда вы, наконец, появляетесь в офисе, кто-нибудь из коллег участливо спрашивает:

— Что стряслось? Ты сегодня явно не в духе.

Выслушав вашу историю, он начинает сочувствовать, а вы подводите итог:

— У меня плохое настроение. Ничего, как-нибудь справлюсь.

Да вот только вам это не удается.

Какие-то внешние факторы — в нашем примере это неспособность работника кофейни удовлетворить ваши потребности, за которой последовали еще несколько мелких огорчений, — вызвали эмоциональную реакцию. Вещества, соответствующие эмоции, перерабатываются в организме не сразу, а значит, их эффект длится еще какое-то время. Промежуток между первоначальным выделением веществ и прекращением их воздействия называют периодом невозбудимости [20] . Чем дольше период невозбудимости, тем дольше вы испытываете эти чувства. А когда период невозбудимости после эмоционального стимула составляет несколько часов или дней, мы имеем дело с настроением.

Согласно квантовой модели реальности вся материя существует в виде информационных волн, вибрирующих на различных частотах. В таком случае логично предположить, что чем медленнее вибрации, тем сгущеннее материя, и наоборот. Стрессовые эмоции снижают частоту наших вибраций и делают нас более «материальными» и менее «энергетическими».

Что происходит, если настроение, вызванное эмоциональной реакцией, затягивается? С тех самых пор вы пребываете в хандре и вот сидите на совещании, смотрите по сторонам и не можете думать ни о чем, кроме того, какой жуткий галстук напялил один из сотрудников и как ужасно гнусавит босс — будто скребет ногтями по стеклу, и даже хуже.

И вот теперь речь идет уже не только о настроении. Вы проявляете свой темперамент — тенденцию выражать привычные эмоции через определенные модели поведения. Темперамент — это эмоциональная реакция с последующим периодом невозбудимости от нескольких недель до нескольких месяцев.

Наконец, если период невозбудимости длится несколько лет, эта тенденция превращается в свойство личности. На этом этапе окружающие отзываются о вас как о мрачном, злобном, вечно недовольном брюзге.