Мариус поцеловал Армана в лоб и присоединился к нему в его занятии.

Он видел, как светлеет комната; как подоконники озаряются светом; как гигантский гобелен начинает играть красками.

Когда я проснулся, было тихо; теплый и чистый воздух пропитался запахом моря.

Что касается времени, то здесь я окончательно запутался. Судя по тому, что у меня кружилась голова, я не спал в течение дня. И не был в каком-либо надежном убежище.

Вероятно, мы облетели земной шар вслед за ночью или же, скорее всего, двигались хаотично, так как Акаша, наверное, вообще не нуждалась в сне.

Мне же, очевидно, он все-таки был нужен, но мое любопытство возобладало над этой необходимостью. И, откровенно говоря, я чувствовал себя ужасно несчастным. И мне снилась человеческая кровь.

Я находился в просторной спальне с террасами, выходящими на запад и на север. Я чувствовал запах моря и слышал его шум, но не ощущал ни малейшего ветерка. Постепенно я начал осматривать комнату.

Роскошная старинная мебель, скорее всего итальянская, изящная, но в изобилии украшенная, сочеталась с современными предметами роскоши. Я лежал на позолоченной кровати с газовым пологом; ее покрывали пуховые подушки и шелковые драпировки. На старом полу лежал толстый белый ковер.

Туалетный столик был заставлен сверкающими баночками и различными серебряными безделушками. Я обратил внимание на старомодный белый телефон, обитые бархатом кресла, громадный телевизор и полки со стереооборудованием; повсюду стояли маленькие полированные столики с газетами, пепельницами, графинами с вином.

Еще час назад здесь жили люди; но теперь эти люди были мертвы. На самом деле на острове было полно мертвецов. Лежа и упиваясь окружающей меня красотой, я мысленно увидел деревню, где мы побывали до этого, вспомнил жестяные крыши, слякоть и грязь. А теперь я лежал в этом будуаре.

Здесь тоже побывала смерть. Ее принесли мы.

Я выбрался из постели, вышел на террасу и посмотрел через каменные перила на белый пляж. На горизонте – никакой земли, только слегка волнующееся море, кружевная пена волн, сверкающая под луной. Я находился в старом обветренном палаццо с покрытыми пятнами оштукатуренными стенами, построенном, наверное, века четыре назад, украшенном лепными урнами и херувимами. Красивое здание. В других комнатах за зелеными ставнями горел электрический свет. Прямо подо мной на террасе располагался небольшой бассейн.

Впереди, там, где пляж изгибался влево, я увидел еще одно изысканное старинное здание. Там тоже погибли люди. Я не сомневался, что это греческий остров, а вокруг простиралось Средиземное море.

Прислушавшись, я разобрал крики, доносящиеся из-за перевала. Там убивали мужчин. Я прислонился к двери, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.

Меня внезапно охватили воспоминания о бойне в храме Азима – я увидел, как врезаюсь в человеческую толпу и невидимым клинком пронзаю твердую плоть. Что это было – жажда или же просто вожделение? Я представил себе переплетенные конечности и скрюченные в последней агонии борьбы тела, окровавленные лица.

«Это не я! Я не мог…» Но это был я.

А теперь в воздухе стоял тот же запах костров, что и во дворе у Азима, где сжигали трупы. От этого запаха меня тошнило. Я опять повернулся к морю и как можно глубже вдохнул полной грудью. Если расслабиться, то ко мне явятся голоса со всего острова, с других островов, с материка. Я ощущал их присутствие, знал, что они ждут удобного момента, и вынужден был отогнать их подальше.

Потом где-то рядом послышался шум – женские голоса. Они приближались к спальне. Обернувшись, я увидел, как отворились двойные двери и в комнату вошли женщины, одетые в простые блузки, юбки и платки.

В пестрой толпе можно было увидеть женщин всех возрастов – от юных красавиц до тучных пожилых матрон и даже совсем хрупких созданий с потемневшей, потрескавшейся кожей и белоснежными волосами. Они расставляли принесенные с собой вазы с цветами. Вперед с природной грацией неуверенно вышла изящная женщина с прекрасной длинной шеей и начала зажигать многочисленные лампы.

Запах их крови. Как может он быть столь сильным и соблазнительным, если я не испытываю жажды?

Внезапно они все собрались в центре комнаты и уставились на меня, как будто впали в транс. Я смотрел на них с террасы, а потом осознал, что они увидели. Мой рваный костюм, вампирские лохмотья: черный пиджак, белая рубашка, плащ – все в крови.

Да и кожа моя значительно изменилась. Я высох, выглядел, разумеется, мертвецки бледным. Должно быть, мои глаза стали ярче – или же меня обманывало их наивное восприятие? Когда им прежде доводилось видеть одного из нас?

В любом случае… они походили на сон, эти застывшие на месте женщины с черными глазами и довольно мрачными лицами – даже у полных женщин были впалые щеки. Они долго смотрели на меня, а потом поочередно упали на колени. Ну да, конечно же, на колени. Я вздохнул. На их лицах читалось выражение людей, оказавшихся за пределами обыденности, – их посетило видение, и ирония заключалась в том, что этим видением был я.