– Не думаю, что когда-нибудь смогу смеяться снова, - сказала Кинди так убежденно, что Джайна почти поверила ей.
– Почему я, Леди? Почему я выжила, а все они – нет?

– Мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос. Все, что мы можем делать – хранить память, о тех, кто пал здесь, так и не насладившись всей своей жизнью. Убедиться, что их смерть была не напрасна. Вспомни о своих любящих родителях и подумай, как они будут рады, что ты не погибла.
– Джайна улыбнулась, хоть улыбка и была грустной.
– Подумай о том, как я рада, что ты не погибла.

Кинди испытующе поглядела на нее, а затем слабая тень улыбки коснулась ее бледных губ. Джайна почувствовала, как тугой узел вокруг талии стал слабеть. Кинди была слеплена из крутого теста. С ней все будет в порядке.

Джайна отломила кусок хлеба и протянула его девушке.

– Ты великолепно проявила себя, Кинди. Ты заставила меня и твою семью гордиться.

Джайна сама не была уверена в том, какой реакции она ожидала. Но точно не той, которая последовала далее. Кинди, остроумная и независимая Кинди, уронила на пропитанную кровью землю кусок хлеба, повернулась к Джайне, обхватила руками своего учителя и разрыдалась так, что казалось, будто ее сердце вот-вот разобьется.

Глядя своими голубыми, полными грусти глазами на поле боя, Джайна встала на колени и крепко обняла своего ученика.

Не было никаких сомнений, что из всех рас, присягнувших на верность Орде, таурены были самой мирной. Терпеливой, быстро прощающей, рослой, крепкой. Но если у таурена была причина для гнева и негодования, то мудрейшим решением было уйти с его дороги.

Солдаты Орды толпами отходили в сторону, когда Бейн шел через их ряды.

Он шагал тяжело, сердито, его хвост хлестал из стороны в сторону, а уши стояли торчком. Он не просил аудиенции у вождя, он завоевал право на нее, как и его отец до него.

– Гаррош!
– Рев быка, обычно спокойного, прервал все разговоры и заставил всех окружающих повернуть головы в его сторону. Вместе с Хамуулом Руническим Тотемом и державшимся немного позади Вол’джином Бейн шел к вождю, который стоял на дальней западной стороне моста через Пылевую бухту и, сложив руки на груди, разглядывал Терамор. Тот не обернулся, когда Бейн назвал его имя. Не думая о возможных последствиях подобного поступка, Бейн схватил орка за руку и развернул лицом к себе. Моментально Кор-кронцы – во главе с Малкороком – рванулись к нему, но Гаррош покачал головой, прежде чем они успели порубить разгневанного вождя тауренов на гору мяса.

Бейн с яростным ревом бросил в лицо Гаррошу кусок окровавленной ткани. Это вызвало ответную реакцию у Гарроша, который, поймав тряпку, огрызнулся на Бейна.

– Это кровь молодых тауренов, погибших при выполнении твоих приказов, Гаррош! Твоих команд! Команд, полных излишней жестокости без всяких на то причин!
– кричал Бейн. – Эта кровь и грязь этих мест - куда более подходящее украшение для тебя, чем татуировки, Гаррош!

Малкорок подскочил к нему, толкнув могучего быка так сильно, что Бейн отшатнулся. Сжав его запястья в своей могучей хватке, он начал выкручивать их; отсутствие нескольких пальцев никак не повлияло на силу его захвата. Гаррош вытер лицо от кровавых мазков и сказал: Отпусти его, Малкорок!

В какой-то момент казалось, что орк из Черной Горы ослушается прямого приказа. Затем его тело заметно напряглось против его воли; он выпустил Бейна и, сплюнув на землю, отступил назад.

Гаррош некоторое время смотрел на Бейна, а затем, к полному изумлению таурена, начал смеяться. Это был медленный, глубокий гул веселья, переросший в громкий хохот, эхо от которого разнеслось над водой.

– Ты глупое животное, - сказал он, смеясь. Стоя лицом к Бейну, он протянул руку назад и показал на Терамор: Момент нашей победы, наконец, настал!

Бейн раскрыл рот. Стоявший за ним Вол’джин пришел в себя первым. «

– Что, во имя духов, ты несешь, глупец! Мы только что потерпели поражение! Не просто поражение – это была катастрофа!

– Катастрофа, - повторил Гаррош, тщательно проговаривая слово, будто пробуя на вкус.
– Нет, я так не думаю. Вы были очень сердиты на меня за ожидание, которым я томил вас. Вы организовывали тайные встречи; вы жаловались мне снова, и снова, и снова… Вы не доверяли моей мудрости. Моим планам. А сейчас вы можете сказать, что дало нам мое решение ждать?

– Поражение?
– сказал Рунический Тотем, едко выплюнув слово.

Гаррош снова засмеялся, и его непонятный и неуместный смех только подлил масла в огонь горя и ярости Бейна. Он вновь подумал о тех, кого потерял; о том, что их гибель не имела никакой цели, кроме удовлетворения эго Гарроша. Но прежде чем Бейн успел сказать хоть слово, веселое выражение сошло с лица Гарроша, и он выпрямился во весь рост.

– Вот что бывает с теми, кто осмеливается выступить против воли вождя Орды!