Шрифт:
— Нет. Ну и как она?
— Она-то ничего, а вот бедняжка Анна совсем плоха. У нее плеврит.
Элен круто повернулась:
— Плеврит! Ах, вот оно что? Значит, ты решил, что у тебя плеврит!
В глазах Стивена блеснули слезы, и, словно защищаясь от удара, он выбросил вперед руку.
— Я этого не говорю, Нэлл. Я просто сказал, что у бедняжки Анны Фоссет…
— Так вот отчего ты в такой панике! Почему же ты мне сразу не сказал? Зачем ты изводишь себя этими идиотскими страхами?
Она была похожа сейчас на разгневанную Корделию, а он — на поверженного Лира. Когда она подошла к кровати, Стивен в испуге подтянул колени почти к подбородку и так прижался к спинке кровати, будто ждал, что его ударят.
— Никакого плеврита у тебя нет, слышишь! — Элен уже кричала, едва не плача от гнева, страха и отчаяния. — О папа, зачем ты это делаешь, зачем, зачем? Это не похоже на плеврит, я знаю. Разве я когда-нибудь ошибалась, ну скажи?
Но Стивен уже совсем успокоился и, покосившись на меня, сказал:
— Разве я что-нибудь говорил о плеврите, Клод? Скажите ей, чтобы она не кричала на меня. Не кричи, Нэлл… Значит, ты считаешь, что это не плеврит?
— Ничего похожего. Ложись как следует. — Она уже снова хлопотала около него: поплотнее запахнула на его груди халат, взбила подушки, оправила простыни, заставила отца проглотить таблетку аспирина и хорошенько укрыла его. Потом нежно обняла и звонко чмокнула в щеку.
— Спи, глупый, и чтобы я не слышала больше ни слова о болезнях. Спокойной ночи.
Она с решительным видом погасила все лампы и увела меня в гостиную.
— Не правда ли, милая сценка? У нас они не прекращаются. Представляете, я действительно испугалась… А когда я пугаюсь, я ужасно груба с ним. Температура у него все же повышена. Не знаю, может быть, вызвать врача? Но ведь при простуде всегда бывает температура, как вы считаете?
— Конечно.
— Ну, а если… — Она нервно засмеялась. — Ведь я-то не знаю симптомов плеврита. Но я уверена, что никакого плеврита у него нет, только вот…
Она вдруг схватила меня за руку. Я почувствовал, что она дрожит.
— Самое ужасное, что я действительно могу ошибиться. Вы понимаете? Если бы речь шла о нормальном человеке, я бы просто вызвала врача — и дело с концом. Но если я стану по каждому пустяку вызывать врача, отец решит, что по-настоящему болен. Лишь моя «бессердечность» и грубость не дают ему окончательно распуститься.
Я обнял Элен, и она с облегчением прислонилась ко мне. Затем подняла голову и посмотрела на меня.
— Как вы считаете, мне не следует вызвать врача?
— Нет.
Глаза ее радостно заблестели.
— Вы действительно в этом уверены? Могу я считать, что ваше «нет» сказано с полной ответственностью?
— Можете.
— Господи, как хорошо, что не надо, — тихо прошептала она. — Если бы вы знали, как я устала!
Из спальни послышался совсем уже бодрый голос отца Элен, требующего очки — они завалились за кровать. Ему стало лучше, и он не прочь немного почитать перед сном.
— Вот видите? — сказала Элен. Она казалась сейчас очень усталой, лицо было бледно, прическа в беспорядке. — Так вот всегда. Паника, вечная паника. А когда действительно что-нибудь случится, я ему уже не поверю.
— Но ведь сказал же вам Эйрли, что вы не можете допустить ошибку.
Лицо Элен прояснилось.
— Милый Чарльз.
— Вы его любите?
Быть может, потому, что она устала и была раздражена, Элен, посмотрев мне прямо в глаза, сказала с каким-то странным вызовом:
— Да, люблю. Очень люблю.
Стивену опять что-то понадобилось, и Элен направилась в спальню. Я понял, что мне лучше уйти.
Глава третья
Случайно узнав, что Том Лейпер продает машину, Чармиан, не раздумывая, купила ее. Сделка совершилась очень быстро, за какую-нибудь неделю. Том по-родственному уступил машину на добрую сотню фунтов дешевле против обычной рыночной цены. В середине июня, дня за четыре до моего отъезда в Нью-Йорк, Чармиан зашла ко мне в галерею и предложила покататься на ее новой машине. Посетителей у нас в этот день почти не было, и Крендалл не возражал против моего ухода, хотя не преминул ворчливо заметить, что в такой дождь только сумасшедшим может взбрести в голову идея кататься на машине, да еще когда за рулем женщина. Я ответил, что из тех немногих житейских талантов, которыми обладает Чармиан, пожалуй, самое совершенное — ее умение водить машину. Только это и скрашивало ее пребывание в армии в годы войны.