Джон направился к миссии моряков, где он когда-то вместе с Джорджем за одну ночь на расстроенном пианино сочинил мелодию «Cry For A Shadow».

…Когда Леннон с друзьями сел в самолет, чтобы лететь в Токио, перед его глазами долго стояла печальная картина: в задрапированной черным комнате Астрид Кирххер и горящая свеча перед портретом Стюарта…

В Токио они дали шесть концертов (30.6, 1.7 и 2.7.1966). Все было организовано по-японски блестяще. Даже для их покупок, пользовавшихся скандальной славой, им не приходилось покидать роскошные апартаменты токийского Хилтона. На их этаже, специально для «Битлз», устроители соорудили маленький супермаркет. Выбор был богатым: от дорогих украшений до аудиоаппаратуры и кинокамер. Не только традиционным гостеприимством вызывался этот жест — речь шла о великолепной системе безопасности. Было просто немыслимо, чтобы Джон и его команда могли беспрепятственно покинуть отель.

3 июля они продолжили гастроли, вылетев на Филиппины, где дали концерт в Маниле, на который собралось более 100.000 зрителей.

Их отлет днем позже был похож на торопливую ретираду. Жена диктатора Маркоса возжелала устроить в своем саду вечеринку с участием «Битлз». Ей хотелось показать их своему мужу и тремстам детям дипломатов и политиков.

Брайан Эпштейн недооценил значение, которое придавала жена президента этому мероприятию, и отклонил приглашение. Тщеславная Мельда Маркос сочла себя оскорбленной и отомстила. Газеты взорвались аршинными заголовками: «„Битлз“ оскорбляют президента!»

Организаторы концертов отказались выплачивать гонорары. В британское посольство понеслись угрозы физической расправы над музыкантами. На манильском аэродроме им пришлось самим, без всякой помощи полиции, пробиваться через возбужденную толпу. Им угрожали, их теснили, дело дошло и до рукоприкладства. Даже когда они, наконец, добрались до самолета, отправлявшегося на Нью-Дели, опасное приключение все еще не закончилось. Представитель налоговой администрации в ультимативной форме потребовал уплатить 7000 фунтов, иначе самолет не взлетит.

События в Маниле посеяли в битлзах сомнение — оправданы ли турне даже по соображениям их элементарной безопасности? Американские гастроли с 12 по 29 августа прошли под плохой звездой. Они стали просто мукой, особенно для Джона.

За несколько дней до того, как битлзы прибыли в США, в американском журнале «Datebook» было перепечатано интервью, которое еще весной Морин Клив взяла у Джона для «Ивнинг стандарт». Мысль о том, что «Битлз» известней, чем Иисус, и что христианство находится в стадии угасания, вызвало в США яростную кампанию против Джона и его группы.

Брайан Эпштейн использовал все свои связи, чтобы добиться перелома в общественном мнении. Он без устали объяснял журналистам, что Джон никакой не враг христианства, а заявление свое он сделал, заботясь «о возрождении духовных ценностей». Он обещал, что Джон сразу же по прибытии в США принесет публичные извинения.

Для масс-медиа «дело Джона Леннона» было настоящей поживой. Представился удобный случай отвлечь общественное сознание от растущего протеста против агрессии во Вьетнаме и акций движения за гражданские права в собственной стране. Журналисты принялись «свежевать» этот искусственно раздутый скандал.

Для Джона Леннона, который терпеть не мог извиняться, даже когда понимал свою неправоту, это было сродни пытке. В день прибытия в Чикаго на спешно созванной пресс-конференции он с трудом выдавил из себя: «Я сожалею, что так широко разинул рот. Я не против Бога, Христа или религии. Я никогда не стал бы над этим насмехаться. Я вовсе не хотел сказать, что мы лучше, чем он».

Хотя Джон и упал перед прессой на колени, это не остановило кампанию, направленную против него и группы.

Радиостанции бойкотировали их пластинки. В Алабаме, Джорджии и Техасе диски «Битлз» бросали в костры. В Кливленде (Огайо) пастор угрожал прихожанам всеми небесными карами, если те посмеют нарушить запрет и посетят концерты «Битлз». В Мемфисе (Теннеси) Ку-Клукс-Клан организовал демонстрацию против битлзов. Там во время концерта в Колизеуме на сцену обрушился град отбросов, взрывались далеко не безопасные хлопушки. Однако на всех пятнадцати концертах был аншлаг. Как и прежде, восхищенные фаны свистели и вопили.

Когда Джон, Пол, Джордж и Ринго 29 августа 1966 года покинули сцену в Сан-Франциско, это было прощанием навсегда.

Так закончился последний публичный концерт Великого ансамбля. На то были две причины: с одной стороны, их творчество стало сложнее, изощренней и требовало студийной аппаратуры; с другой — они ясно поняли, что их безопасность на концертах уже никто не может гарантировать. Подтверждением тому были инцидент в Маниле и последние американские гастроли.

Столь трудное решение не было единодушным. Взгляды Джона и Джорджа совпадали. Против был Пол, который любил поездки и видел в прямом контакте с публикой важный элемент их успеха. Эпштейн поддерживал его из других соображений. Он не без оснований опасался падения популярности из-за прекращения концертного бизнеса. Другая причина состояла в том, что менеджер всегда старался быть поближе к битлзам, а турне предлагали ему для этого наилучшие возможности. Теперь он всерьез забеспокоился, что дистанция начнет расти, поскольку в студии он никогда не был желанным гостем.

Позицию Ринго, как всегда, определял реализм — без Джона и Джорджа концерты невозможны. К тому же он соглашался с их доводами. Насколько непреклонным было решение, можно судить по одному из высказываний Джона Леннона, когда Эпштейн позвонил ему и сказал, что гастрольный менеджер Артур Хоуз озабочен их отказом отправиться в турне по Англии. «Скажи ему, чтобы он послал вместо нас четыре восковые фигуры, которые кивают головами, когда надо, — и никто не заметит разницы».

Джон оказался вдруг в совершенно новой для себя ситуации. Последние десять лет он работал без передышки: вначале борясь за место под солнцем, затем за успех, потом за его обеспечение. Вечная суматоха на публике, усердная работа в студиях, бесконечные гастрольные гонки… Все это держало его в постоянном напряжении, его потенциал казался безграничным.