– Ну вы и нахалы! – восхитился ярл. – Как жаль, что вы наконец уходите….

– Почтенные господа, – возле стола вырос орк-вышибала в зловещего вида черной кожаной униформе, – в нашем заведении попрошу без пирокинеза. В противном случае заведение оставляет за собой право отказать вам в обслуживании.

– Все в порядке, небольшой конфликт интересов, – успокоил его Браги. – Господа уже уходят.

– Эй, внушительный, – окликнул орка Хельги, – а что дозволено в вашем почтенном заведении?

– Драки, – солидно ответил орк. – Разумеется, при условии выплаты компенсации за поломанную мебель. Приветствуются стриптиз и публичные половые сношения. Резня с поножовщиной – только во дворе. Магические поединки – за оградой. Подробнее сильномогучий хердсир может ознакомиться с правилами нашего заведения на последних десяти страницах винной карты. Подать?

– Подавай, – разрешил Хельги, заинтересованный «публичными половыми сношениями». – И официанта подавай, а то что-то в горле пересохло.

– Вот это правильно, – одобрил Браги, – надо напиться. Только без фанатизма – нам сегодня еще с феями амуры крутить, потому что никакое моральное удовольствие не сможет сравниться с аморальным!

Выкуси метнула острый взгляд на ярла.

– Испортишь мальчика, Браги.

– А тебе что за корысть? Ты что, хорошая девочка?

– На-кась выкуси! Хорошие девочки – это плохие девочки, которые никогда не попадались! Прошу учесть.

Ее губы снова шевельнулись, но больше она ничего не произнесла. Бармалей нетерпеливо дернул ее за рукав, и парочка не торопясь направилась к выходу.

– Уважаю этих проходимцев. Не иначе глаз на тебя положила, – хмыкнул Браги. – Лихая штучка эта Выкуси.

Через полчаса Хельги решил посетить уборную. Кстати, умыться тоже не повредило бы. Уборная порадовала – Мидгард при возможности брал все лучшее из Реальности, и ватерклозет в том числе. Умывшись, воин подошел к двухметровому зеркалу и не без удовольствия рассмотрел свою новую внешность. Они с Браги слепили ее перед тем, как идти к гномам, но у гномов не оказалось зеркала, и Хельги себя со стороны еще не видел.

Собою он остался доволен. Фигура стала сухощавее, широкие плечи еще более раздались, талия сузилась. Из крепко сбитого мужчины он превратился в жилистого легкоатлета. Темно-русые от природы волосы заметно посветлели и заплелись в косу, туго обмотанную по всей длине черной стальной цепочкой. Эспаньолка превратилась в короткую окладистую бородку, усы остались прежними, на чем Хельги настоял особо. В прошлом он пытался отращивать пышные усы, но скоро не выдержал и снова начал коротко подстригать. Они очень мешали есть, а при поцелуях Лизавета помирала от щекотки. Глаза его Браги увеличил, сделал слегка миндалевидными, радужку – изумрудно-зеленой, а зрачки – вертикальными. Получилось немного по-эльфийски, но ярл его заверил, что в недалеком будущем, прокачав Огонь, можно будет поработать и с белками. По его мнению, густо-оранжевый цвет смотрится стильно в сочетании с зеленым. Хельги поверил ему на слово. Но особенно удался нос: узкий, с римской горбинкой и тонкими ноздрями. Вместе с изогнутыми, как эльфийский лук, сросшимися узкими бровями он придавал Хельги сходство с внимательной хищной птицей. Неудивительно, что воин явно пришелся по сердцу привлекательной барышне. Да и у самого Хельги что-то вздрогнуло внутри, когда он впервые встретился с Выкуси взглядом.

– Глупости, – произнес Хельги как заклинание и помотал головой, пытаясь сбросить хмельной туман.

Следопыт попрыгал перед зеркалом – кольчуга не звенела, только чуть слышно шелестела. У гномов оказалась почти подходящая по размеру, и на подгонку по фигуре ушло чуть больше часа. Найденный мифрил очень кстати был зачтен в стоимость материала, но за работу гномы после ожесточенного торга содрали полторы тысячи золотых. Отдав на перековку и переточку копье и прикупив кое-что из одежды, Хельги остался на полном нуле. Даже продав трофейную цепь. Пришлось взять у Браги пятьдесят марок аванса на карманные расходы.

Зато теперь на нем красовался широкополый замшевый кафтан оливкового цвета, доходящий до колен и скрывающий кольчугу. Правда, тусклое мерцание вырывалось из-под зубчатого воротника и обливало шею почти до подбородка, защищая надежной двухслойной ковкой. Знающие люди, по заверению Браги, крепко подумают, прежде чем нарываться на драку с обладателем подобной защиты. Деньги здесь легко зарабатывались, но так же легко и тратились, и очень немногие имели свободные полторы-две тысячи на руках, чтобы употребить их на покупку серьезного доспеха. Сапоги гномы тоже стачали на славу – мягкие, как перчатка, на упругой толстой подошве без каблука, они весили не больше, чем носки. В общем, теперь Хельги мог двигаться свободно, как будто на нем были одни плавки, и при этом чувствовал себя невероятно комфортно.

Когда он вышел из уборной, Браги уже расплатился по счету, или, как он выразился – заслал в оркестр. Следопыт полез в поясную сумку за кошельком, чтобы поучаствовать, но ярл остановил его величественным жестом:

– Сегодня все – за мой счет. Жратва, бухло, перепихон – все. Мы теперь партнеры, а ты нынче потратился на экипировку. И не думай, что эта легкая пирушка меня разорит. Я, брат Хельги, вхожу в сотню самых богатых людей города и могу при желании купить этот кабак. Только боюсь спиться. Тебя как, не шатает пока?