Шрифт:
– Да вот! – воскликнула соседка. – Какие-то уроды весь подъезд красной краской изрисовали. Теперь не знаю, как быть. Со Степанычем советуюсь.
Затем женщина с интересом посмотрела на Ангелину и поинтересовалась:
– А ты ничего такого не видела? Ты же вроде поздно с работы возвращаешься.
– Я у парня своего ночевала, – пожала плечами девушка. – Ничего не знаю! Только сейчас домой иду.
– Ну иди, иди! Только в обморок не упади, – ехидно произнесла тетя Клава.
Гела попрощалась и зашла в подъезд. Снизу все было, как обычно… Ангела начала подниматься по ступенькам наверх, и на площадке второго этажа увидела какие-то странные красные надписи на стенах. Они ей напомнили тот язык, на котором писал Олег Львович на ее пропуске в клуб. Девушка потянула воздух носом и в ужасе отшатнулась от стен.
– Это кровь, тетя Клава, а никакая не краска, – пробормотала она.
И тут ее пронзила жуткая мысль…
– А что с моей мамой? – ахнула Ангелина и бросилась вверх по лестнице.
На третьем этаже все было исписано кровью. Ангела с ужасным предчувствием кинулась к своей двери. Она вытащила из кармана ключ, но от волнения никак не могла попасть в замочную скважину. И тут дверь открылась, и на пороге появилась улыбающаяся мама.
– Мамочка! – разрыдалась девушка. – Мамочка!
– Что такое? – удивилась женщина. – Что случилось? Тебя кто-то обидел? Никита?
Она пропустила дочь в квартиру и закрыла за ней дверь.
– Мама, я так счастлива, что с тобой все в порядке, – сквозь слезы говорила Гела.
– А что со мной могло случиться? – поинтересовалась мама.
– Весь подъезд в крови! Что здесь произошло?!
– Бог с тобой, какая кровь?! – взмахнула руками женщина. – Какие-то хулиганы изрисовали все краской. Тетя Клава уже с утра заходила по поводу ремонта…
– Мама, я работаю в больнице и могу отличить запах крови от запаха краски, – продолжала говорить Ангелина. – Нужно вызвать полицию, а не делать ремонт!
И девушка подошла к телефону и решительно набрала «02»…
Послание
Через полчаса к дому Ангелы подъехала полицейская машина. Оперативники обследовали подъезд и подтвердили опасения Гелы по поводу того, что надписи были сделаны кровью. Затем они подробно допросили всех жильцов о том, кто что видел или слышал. Но никто ровным счетом ничего не знал. Тогда главный следователь дал Ангелине свой номер телефона и попросил позвонить ему, если вдруг произойдет что-нибудь подозрительное. После этого полицейские сфотографировали все надписи, собрались и уехали.
– Какой ужас! – бормотала тетя Клава. – Оказывается, тут не просто хулиганы были, а преступники. Кто его знает, чья это кровь…
– Интересно, а что тут вообще написано? – заинтересовалась Гела. – Язык какой-то непонятный. Ни на один другой язык не похож.
– А ты что, много языков знаешь? – спросила соседка.
– Знаю не много, но видела достаточно, – парировала Ангела.
– Я теперь прямо не знаю, как в таком подъезде жить, – начала сокрушаться еще одна соседка Наталья Спиридоновна. – Ведь даже и людей-то в гости пригласить страшно – испугаются!
– Вот и я говорю, – закивала головой тетя Клава. – Надо срочно ремонт делать.
Она взяла под руку Наталью Спиридоновну, отвела ее в сторону и завела долгий разговор о ценах на краску, известку и т. д.
Тем временем Ангелина зашла домой, взяла сотовый телефон и сфотографировала все надписи.
– Ангел, иди домой! – окликнула ее мама. – Из-за всей этой кутерьмы я на работу попасть не могу. Придется идти после обеда.
– Да уж, – кивнула девушка. – Хорошо, хоть мне надо идти только вечером.
– Я тебя не пущу, – серьезно произнесла мама. – Нечего тебе ночами шарахаться! Не последний кусок доедаем.
– Мам, меня Никита встретит.
– Увольняйся и все! Даже слышать ничего не хочу.
– Но пока я не уволюсь, мне все равно нужно на работу ходить, – примирительным тоном сказала Гела.
– Ладно, – вздохнула женщина. – Но пусть Никита тебя прямо до дверей квартиры провожает. Обещаю, что не буду возражать, даже если он у нас будет оставаться на ночь.