Она была великолепна, до тех пор, конечно, пока держала рот закрытым. Она была одета в серебряную парчу, покрытую изображениями львов, орлов и саламандр, украшенных драгоценными камнями, видимо, настоящими. Ей немного подправили фигуру — много и не нужно было. Зато ее лицо существенно изменили к лучшему, хотя оно было узнаваемо. В основном оно оставалось лицом Лорны, но не тем смазливым, дешевым личиком, которое я знал на Земле. Казалось даже странным, до чего оно теперь стало красиво. Жрецы превратили ее лицо в набор превосходных клише.

Глаза засияли небесно-голубым цветом и стали выразительными. Нос — изящный шедевр моделирования. А ее рот, пока он закрыт, — имей я под рукой книгу цитат Бартлета, я бы рассказал вам все про этот рот. Правда, стоило ей открыть его, и он снова превращался в рот певички из бара Лорны Максвелл.

Притормозив у дверей, она внимательно разглядывала меня. На узнавание ушло несколько секунд, и еще столько же ей потребовалось, чтобы решить: какой во всем этот прок для Лорны Максвелл. Невооруженным глазом было заметно, как шевелятся ее куцые мозги. Наконец она решилась и, взмахнув серебряными рукавами, распахнула объятия. Запрокинув голову, она глубоко вдохнула и воскликнула серебристым голосом:

— Эдди! Эдди, дорогой!

Она кинулась мне на грудь, сверкающая, с надушенными волосами. И тут чуть было не произошел конфуз: Лорна тяжелее, чем кажется. Она буквально повисла на мне. Это выглядело бы гораздо романтичнее, если бы мы накануне как следует прорепетировали, а так… Стараясь удержаться на ногах, я наступил на полы ее серебряного одеяния, и мы чуть не растянулись у ног Иерарха. Лорна крепко вцепилась в мою шею и всхлипывала мне на ухо о любви, воссоединении и разбитом сердце. Кажется, это были строчки из какой-то полузабытой пьесы.

Немного отодвинув ее от себя, чтобы получше рассмотреть, я заметил, как она косится на Иерарха, желая убедиться, что ее старания не пропали даром. Лорна из тех людей, для которых всякое чувство будет недостаточно полным, если окружающие не удостоили его вниманием.

— Ладно, Клиа, — терпеливо произнес Иерарх. — Я вижу, ты знаешь этого человека. Он говорит, что пришел забрать тебя назад, в Нью-Йорк.

Лорна не поворачивала к нему головы, я понял, что она демонстрирует ему свой профиль. Зря старалась, Иерарха не увлечь расхожими чарами, которыми жрецы одарили гостью из Рая.

После некоторых размышлений Лорна взвизгнула и повернула голову, дабы и я порадовался видом этого безупречного лица в три четверти. Я не был потрясен, но на тех, кто с ней не знаком, Лорна может произвести очень сильное впечатление.

— Эдди, быть не может! — воскликнула она. — Ты и в самом деле проделал весь этот путь из-за меня? Ты хочешь забрать меня домой? О, Эдди, я ужасно скучала по тебе. Я…

Я легонько тряхнул ее.

— Очнись, милая, с тобой Эдди Бертон, поняла? — начал я. — Просто старый добрый Эдди, а не киношный герой. Ты действительно хочешь вернуться?

Говорил я по-английски. Иерарх нахмурился, глядя на нас.

— Конечно, хочу, — заверила Лорна, сверкая улыбкой, обнажающей сразу все зубы во рту. Жрецы, очевидно, избавили ее от страха перед бормашиной.

— Что, устала быть ангелом? — полюбопытствовал я.

— Смертельно. О, это было бы забавно, но они не выпускали меня из Храма. Я хочу вернуться домой и показать себя. О, Эдди, они сделали из меня красавицу, не правда ли?

— Конечно, конечно. Между прочим, теперь ты смело можешь рассчитывать на контракт в Голливуде. Ну и каково тебе быть красавицей?

Неожиданно ее лицо осветила неловкая и неуверенная улыбка. В этот момент она стала похожа на маленькую девочку, одетую в роскошный, но чужой наряд. Удивительно, но Лорна понимала, что эта внешность слишком хороша для нее. Внезапно я почувствовал жалость к ней, увидев за прекрасным фасадом прежнюю, неуверенную в себе, шумную, честолюбивую, боящуюся провала и жаждущую успеха Лорну. Что ж, пусть хоть на этот раз ей повезет.

— Мы возвращаемся назад, — важно заявил я по-малескиански — в основном для Иерарха.

Я надеялся, что это действительно так. Но мой блеф проходил что-то уж слишком легко, и я не расслаблялся ни на мгновение.

Меня настораживало отсутствие вопросов. Никто не спрашивал меня, как я попал в Малеско, что я делал в той комнате в Банях, откуда я знаю местный язык и, самое главное, — как и зачем я собрал эту толпу.

Иерарх какое-то время смотрел на Лорну, принимающую различные позы в моих объятиях, затем надул свои пухлые щеки, вздохнул и сказал:

— Вы действительно так думаете?