Сейчас я жалею, что задал слишком мало вопросов. И жаль, что жрецы отвечали на них так туманно. Но тогда я не мог ни на чем сосредоточиться, меня охватило волнение перед грядущим спектаклем.

Стоя лицом к залу, я повторяя первые строки речи, раздумывая о том, где находится выход, и сожалея, что время тянется так медленно и мы с Лорной еще не дома. Наконец грянули трубы, и дальний конец зала скрылся в мерцающей дымке. Я решил, что у меня рябит в глазах, но вскоре разглядел, как сквозь дальнюю стену зала сочится бледный свет. Там загорелась огромная буква «А», и стало видно, что это не стена, а громадный занавес. Он вздрогнул и пополз вверх. Снова грянули трубы, за первым поднялся второй свинцово-серый занавес, потом — третий и четвертый, тонкий, расшитый золотом. Сквозь него проступали неясные очертания площади, на которой собрались мои преданные сторонники.

Тонкий занавес искажал картину, однако я покинул площадь полупустой, а теперь она была заполнена людьми до отказа. Честно говоря, я предполагал, что за это время толпа поредеет, или, что еще хуже, все разойдутся. Но Кориовл оказался более опытным лидером, чем я думал.

Когда поднялся последний позолоченный занавес, с помоста стало видно, что площадь представляет собой одну сплошную бурлящую массу лиц, обращенных в мою сторону. Но не только площадь. Примыкающие улицы также были заполнены народом. Казалось, здесь собрался весь Малеско — мои проводы обещали превратиться во внушительную церемонию. Люди стояли так плотно, что с трудом могли шевелить руками.

Толпа хлынула в Храм, стены загудели, хотя люди не кричали. Увидев меня, они вообще не издали ни звука. Похоже, я ошибся, полагая, что увижу нечто вроде демонстрации. Горожане тихо переговаривались между собой, но вели себя весьма сдержанно.

Мне показалось, что толпа настроена серьезно. И это испугало меня. Смогу ли я с ней справиться? А Иерарх? Я не знал, какое оружие у него припасено, но мне подумалось, что всю эту массу людей можно уничтожить только атомным взрывом, а в таком случае погибнет весь город, да и я тоже.

Я не оглядывался на Иерарха, но чувствовал на помосте холодное дыхание страха, пока жрецы готовились приветствовать собравшихся.

Зал наполнился народом быстрее, чем я рассчитывал. Мужчины и женщины плотно стояли плечом к плечу, внимательно Глядя на помост и на меня. Храм наполнила атмосфера необычайно напряженного ожидания, она все сгущалась и, казалось, давила на всех присутствующих.

Естественно, в передних рядах мелькало лицо Кориовл а. Он стоял примерно в двадцати футах от меня и смотрел, как кот на мышь, не сводя глаз. Мне был неприятен этот взгляд. Я отвел глаза и обнаружил другое знакомое лицо, еще ближе. Это был Дио. Он по-прежнему выглядел сонным, как человек, проведший тяжелую ночь, но теперь к этому выражению добавилось еще что-то мрачное. Прежде я не успел подумать о том, откуда Иерарх имеет такие подробные сведения о моем пребывании в Малеско. Теперь понятно — это работа Дио. Скорей всего, надеясь на удачу, он толкался у дверей Фалви, и ему повезло.

Наверное, он подозревал Фалви в связях с подпольной организацией, а теперь поймал его с поличным благодаря моему появлению. Этим и объяснялось алчное выражение предвкушения триумфа на его лице, когда он помог мне спуститься в шахте и отправил в город на волю случая, в надежде, что я выведу его на что-нибудь интересное.

Кориовл говорил, что Дио сам за себя, и ни за кого больше. И теперь он мрачен. Почему? Он передал Иерарху ценную информацию, но какую получил награду? Судя по выражению лица, явно не ту, что ждал.

Его не пустили в кабинет Иерарха во время моего официального допроса и он вынужден был толкаться в коридоре. Для Дио этого было явно недостаточно. Интересно, как жрецы продвигаются по служебной лестнице. Может, по возрасту? Дио молод и, очевидно, не согласен ждать пятьдесят лет, пока признают его заслуги; он хочет получить все сейчас и сразу.

Поскольку за донос на Кориовла его не отблагодарили должным образом, он постарается выкинуть что-нибудь более значительное. Мне не нравилась близость Дио к помосту. Я намеревался вести игру только с Иерархом. Я не знал, что предприму, но если у меня появится шанс, то не хотелось бы иметь рядом Дио, который только и ждет, чтобы прыгнуть мне на спину, когда я отвернусь.

Вверху раздался низкий гул. Вместе со всеми я поднял голову. Глухой ропот прокатился по залу.

Почти под потолком, там, где на стенах между изображениями животных находились золотые буквы «А», появилось зловещее свечение. Я со страхом узнал свет, излучаемый оружием жрецов. У меня заболели глаза при воспоминании о его ослепительных лучах.

Но те аппараты были размером с молочную бутылку, а эти достигали шести футов в диаметре, и вся стена ощерилась этими пушками. Иерарх решил не испытывать судьбу. Одновременная вспышка из каждого жерла, несомненно, испепелит всю толпу.

Мне в голову лезли совсем не героические мысли. Я надеялся, что помост каким-то образом изолирован на случай подобных катаклизмов.

Собравшиеся вряд ли оценили всю меру опасности, на их лицах не было ни страха, ни злобы. Они ждали. Тысячи поднятых к помосту лиц были преисполнены решимости. Все взоры сосредоточились на мне.

Речь была небольшой, и я достаточно легко выучил ее. Текст лежал передо мной на маленьком столике из стекла и золота. Ожидая своего выступления, я пробежал глазами первые строчки.