– «Белая обезьяна»? Кэнсэй, таки шо за прикол? Причем тут «белая обезьяна»?

– Пустое, брат! Просто не думай о ней!

– Ма Кэнсэй-сан, если я правильно понимаю, заведение, в которое зашел ваш ученик...?

– ... позорит! Позорит учителя Ма! С другой стороны, доказывает, что ученик учителя Ма - настоящий мужик, который, дабы оградить своих невест от всяческих добрачных поползновений...

– ... пошел в бордель. Достойная иллюстрация того, как учитель защищает ученика! Браво! Кэнсэй-сан, если я правильно поняла, мы сейчас будем наблюдать, как молодого человека «выкинут на мороз»?

– Почему, Балалайка-сан?

– Ну, брат! Включи мозги, однако! Несовершеннолетний, однако... мог бы, однако, и сам сообразить... Но за наглядный пример «положительного мышления» я тебя «плюсую», однако!

– Однако, недооцениваете вы моего ученика, господа! Он нам из магазина однажды спиртное притащил... Что, как вы знаете, в ЭТОЙ стране куда круче, чем какой-то там бордель!

– (хором) О-о-о!

– Ма-сан, не знаю, как насчет беременности и оргазма, но вот как-то странно воспринимается ваш ученик... Прямо смотришь - шкет шкетом, а вот если так... совсем не шкет... совсем...

– Потому что - достойный ученик Сигурэ-доно, Балалайка-сан! Или, как вы изволите ее называть, Македонская... Не удивлюсь, если она даже сейчас присматривает за своим учеником... Она у нас такая... заботливая!

+++

Солидный управленец какой-то очень большой компании недовольным взглядом посмотрел на «меню» и, поколебавшись, ткнул пальцем:

– Эту! Звать ее как?

– Тамара, господин!
– Склонилась в поклоне женщина.

– Тамара, значит...
– Выпятил губу клиент.
– Бабуля!

– Да, Токи-сама?
– Затаила дыхание «мамаша».

– Давай сюда свою Тамару... часика на два. А, не... Какая-то она жиденькая - давай, на часик! Для начала...

– Как вам будет угодно, Токи-сама!

«Бабуля» (совсем нестарая еще женщина, но - традиции-традиции) пулей вылетела из «номера» в холл, подняла телефон за стойкой и сказала холодным властным голосом:

– Кит, дай мне Тамару!
– Холодный голос тут же стал приторным, как только что, в разговоре с клиентом.
– Тамара-ча-а-ан, в «десятый» неси напитки и составь Току-сама компанию на час. И - смотри у меня!
– это очень уважаемый человек! Если он тобой, моя дорогая, будет недоволен... ну, ты поняла - чемодан-порт-Владивосток! Господин платит наличными. И этих наличных у него... Дай трубочку Годо...
– Переключение на дружеский тон и очень-очень тихо, так, чтобы даже теоретически сказанное не могло достигнуть ушей в апартаментах.
– Годо, что с «одиннадцатым»? А то я перед «десятым» приседала и прыгала - занята была... Аж двоих? С «игрушками»? Ого... А он моих девочек не...? Она?! Оба-на... Что ж творится-то в ЭТОЙ стране?! Неужели, нормальных людей уже не осталось?! Одни извращенцы... извращенки! Вся надежда на «десятого» и Тамарку!

+++

Току-сан, солидный японский менеджер, под началом которого крутилось где-то тридцать-сорок недоумков-подчиненных, ленивым взглядом обвел «апартаменты».

– Изобретательно.
– Хмыкнул он.

Действительно. Номер был сделан в виде мостика пиратского корабля. И сделан хорошо, качественно, на совесть. Стены были покрыты огромным рисунком морских просторов: где-то вдалеке волны накатывали на песчаный пляж с... Току-сан подошел поближе и наклонился, близоруко прищурившись... Действительно! Кто-то бородатый одноногий с попугаем, опираясь на костыль, прыгает по пляжу, гневно потрясая кулаком и разевая в крике щербатый рот в сторону моря... Каждая пальма старательно прорисована... Хм... Да! Только за такую тонкую работу это заведение заслужило «плюсик» в личном рейтинге Току-сана!

А вот веселый хохот из соседнего номера тут совсем неуместен!

Впрочем, Току-сану было «не положено» слышать то, что доносилось из соседних апартаментов, ведь звукоизоляция в заведении «Пираты и пиратки» была почти идеальной... Так что ржач в три женских голоса из-за стены никак на личный рейтинг подобных заведений Току-сана не повлиял.

Кровать, застеленная простыней с рисунком палубных досок, находилась под балдахином, имитирующим паруса. Спинка кровати - сделана в виде огромного штурвала... Да так удобно сделан был этот «штурвал», что к нему просто напрашивался капитан... капитанша. И скомандовать, пристраиваясь сзади и любуясь видом бушующего океана на огромной плазменной панели: «К штурвалу! Отдать швартовы! Поднять якоря! Поднять паруса! Полный вперед!»... или как там на европейских парусниках командовали?

О! Сбоку к штурвалу-спинке еще и бутафорская сабля прислонена! Очень изобретательно! Очень!

А вот, кстати, и «капитанша».

В номер, громко цокая каблучками, сильно покачивая бедрами, зашла голубоглазая блондинка. В костюме пирата. Черная треуголка с белой меховой отторочкой. Черная повязка на глазу с белым «веселым Роджером». Черный короткий сильно приталенный сюртук... даже, скорее, сюртучок... с крупным серебряным рисунком... грудь «третьего силиконового размера» из этого сюртука, одетого на голое тело, просто вываливалась. Коротенькая пышная юбочка с кружевным черным подбоем до середины весьма аппетитного бедра профессиональной то ли танцовщицы, то ли стриптизерши. И высокие черные ботфорты на шпильках.

«Дылда!» - Восторженно оценил Току-сан и мысленно облизнулся.

В руках «капитанша» держала поднос с несколькими бутылками.

– Хо-хо-хо!
– Максимально огрубив голос, начала «капитанша».
– И бутылка рому! Не желаете ли рому, Току-тайтё?

(тайтё - капитан... ну, это все знают)

«Капитанша» не заметила (что неудивительно, учитывая легкую степень опьянения), как клиент при ее «хо-хо-хо» едва заметно вздрогнул.

– Я за рулем...

– Позвольте, ваш лейтенант поможет вам, Току-тайтё!
– Коршуном налетела на клиента слегка хмельная «кап...»... нет, «капитан» теперь он. Так что - «лейтенантша».