– Ваша глупая реакция на опасность... Вместо того, чтобы в полном объеме получить информацию о произошедшем, вы, Сирахама-сан, очертя голову бросаетесь куда-то с налитыми кровью глазами. Отвратительно! Еще и портите имущество института - я изъял из вашего гонорара тысячу иен на ремонт двери в туалет... Но самое возмутительное - это ваше наплевательское отношение к этим замечательным хрустящим бумажкам!
– Ниидзима показал свободной рукой на конверт, снова лежащий на подоконнике.
– Вы решили заняться анонимной благотворительностью и осчастливить какого-нибудь студента? Оставив деньги вот так, в конвертике, в туалете? Видимо, они слишком легко вам достались, если вы столь небрежны, Сирахама-сан!

– Я понадеялся на своего агента, Ниидзима-сан... Неужели, зря?

– В списке людей, которым вам ни в коем случае нельзя доверять, своего агента надо поставить на первое место!

– Находящиеся на первых местах в моем списке, должны придумать что-то более изощренное и мерзопакостное, чем банальное умыкание конверта с деньгами. Не разочаровывайте меня, Ниидзима-сан, иначе не видать вам первого места в этом рейтинге.

От Ниидзимы плеснуло непонятным чувством, некоторую долю которого составляли изумление, согласие и одобрение... и что-то еще.

– Похвальная надежда на здравомыслие окружающих.
– Наконец похвалил он.

– Когда следующее выступление?
– Спросил я.

Ниидзима круглыми глазами уставился на меня:

– Ты... Сирахама-сан, вы не читали договор, который подписали?!
– Даже воздух зазвенел от возмущения.

– А агент мне на что? Наша апа-па зуба выбивай, нога-рука ломай ... а голова - мы туда ням-ням... гы-гы-гы... На чтение договоров у нас есть агент! Умный и образованный. Он даже очки без диоптрий иногда носит.

– Ну, ты и...
– Ниидзима глубоко вздохнул, успокаиваясь.
– Хорошо, Сирахама-сан. Я вас понял. Больше выступлений на первом этаже не будет.
– Раньше, чем я успел нехорошо удивиться и возмутиться, «пришелец» добавил.
– Ты так очаровал одну из зрительниц... сам можешь догадаться, которую... что она «пробила» разрешение участвовать в боях на Арене... Двадцать первое января, семь вечера - там же. Это суббота, Сирахама.
– Со вздохом уточнил он, страдальчески закатывая глаза.
– Это суббота.

– Ниидзима, купи мне мотоцикл!

Я снова с удовольствием наблюдал круглые глаза «пришельца». Да, сегодня мой день!

– А ты совершеннолетний, Сирахама?

– Ну, тогда и права мне купи!

– А ты умеешь водить мотоцикл?

– Ну, тогда и уметь ездить мне... А хотя, ладно, это я сам. Даже знаю, у кого. Так купишь?

– На дурака ты сейчас не похож... Так-так-так... Интересный способ отрываться от наблюдения.
– Ниидзима сходу определил цель, для которой мне нужен двухколесный скоростной транспорт.
– Пара недель на то, чтобы достать и оформить... И месяц... Нет, полтора. Полтора месяца на то, чтобы сделать водительское удостоверение. Но, может, и быстрее. «Черное», разумеется - на другое имя, так как по базам тебя провести не получится, и более-менее тщательную проверку документ не выдержит. Со всеми вытекающими юридическими последствиями, как ты понимаешь. Для тебя.

– Плевать.

– Ну, плевать, так плевать.
– Пожал плечами Ниидзима.
– Тогда этот конвертик я забираю - новогодние подарки купишь на свои. А «учиться ездить»... купишь у кого-нибудь другого. Я такие вещи не продаю... знаешь ли.

+++

– Сакаки-сан.
– Двадцать секунд.
– Сакаки-сан.
– Двадцать секунд.
– Сакаки...

– Лаурочка, еще пять минуточек.
– Промямлил Сакаки, натягивая одеяло на голову.

– Сакаки-сан... Сакаки-сан...

– Лаурочка, еще пять минуточек.

Сакаки Сио просыпаться не пожелал - видимо, Сигурэ выработала иммунитет к такому способу пробуждения у всего Редзинпаку. Придется использовать запрещенный прием... Только надо быть очень-очень осторожным.

– Сакаки-сан... кто-то уводит ваш мотоцикл со стоянки.
– И тут же метнулся в другой угол комнаты, постаравшись не пересекать линию «кровать - дверь».

Вспышка «жажды крови». Подкинутое одеяло еще висело в воздухе, а смазанная тень уже унеслась в коридор в предусмотрительно открытую мною дверь... Раз... два... три... четыре... пять...

– Ученик!
– Послышался «ласковый» рык из-за спины, и тяжелая лапа упала на плечо. Но «жажда крови» от «сотого дана» придавила куда сильнее, чем рука.
– Тебе, верно, жить надоело? Ну, ты обратился по адресу!

– Никак нет, Сакаки-тайчо! Жить, наоборот, хочется долго и счастливо. Потому и решил обратиться именно к вам, как к человеку, который разбирается в вопросах выживания!

– Ксо-о-о! Четыре часа утра...
– Сакаки принялся натягивать штаны.
– У тебя минута, ученик. Время пошло.