– Кухня, койка, киндер... Шовинист! Как всегда - приготовь, помой, подай, принеси, постирай, постель погрей, компрессик сообрази...

Постепенно ее ворчание затихло, и, после того, как она оказалась полностью обнаженной, то устроила мне, единственному зрителю (хотя, наверняка и учителя следили за нами в этот момент), «обратный стриптиз» - медленное и эротичное... одевание. Вполне сойдет за пытку, кстати. Меня пробрало.

Если она так одевается, то как же она раздевается! А если еще и музыку включить!

– Хм... Сирахама-тайчо...
– Промурлыкала уже полностью одетая Мисаки, пристраивая гарнитуру на ухо.
– Не положено подчиненному делать замечания своему командованию в боевой обстановке, но устав требует указывать на ошибки, допущенные командиром... Разрешите доложить, что вы собирались ознакомиться с разведматериалами! А не подглядывать за рядовым составом!

Я с трудом «отлип» и даже помотал головой, сбрасывая наваждение...

В наушнике у меня пискнуло. Судя по встрепенувшейся Мисаки - она тоже получила сигнал.

– Шесть. Из десяти. Слабовато. Заснять успела. Расценки мои... знаешь.

Ну... это - Сигурэ! И она... как всегда!

Мисаки рядом возмущенно зашипела. А мастерица оружия добавила:

– Кенчи... В белом... подарок... черный...

Под деланно-равнодушным взглядом Мисаки я открыл белый кейс и достал два кукри. Два матово-черных красавца с короткими красными кисточками на рукоятях. Ножи были соединены друг с другом длинным тросиком в пластиковой оплетке темно-красного цвета. Тросик крепился к кольцам в навершиях. Красивые, серьезные, смертоносные.

– Ой, какие лапульки-ня...
– Умилилась Мисаки, заглядывая мне через плечо. Все ее напускное равнодушие куда-то подевалось.

Видимо, Сигурэ понравилось делать подарки из своей очень обширной коллекции оружия. Во всяком случае, сейчас она была непривычно многословна:

– Не обижай их. Будь с ними... нежным. Покорми их... сегодня. Сиротки они. У меня.

– Откуда такие красавчики, сэнсэй?
– Нажала на клавишу передачи на своей тангенте Мисаки...

«Сэнсэй»... надо ж.

– Ходят тут... типа того... ночью... всякие... типа того...

+++

– Кх-х-хенчи-и-и!
– Сдавленно выдавила Мисаки, опуская свой бинокль.

Я почувствовал резкую смену ее настроения (там сейчас начиналась эмоциональная буря) и торопливо перевел бинокль туда, куда она только что смотрела - в центр маленькой деревни, превращенной боевиками в свою базу.

Твою ж...!

Четверо боевиков в разномастных камуфляжах за ноги и за руки тащили одну из заложниц к колышкам, вбитым в землю. К колышкам уже были привязаны веревки и, видимо, вбиты в землю эти колышки были уже очень давно...

За деревянной перегородкой загона для животных билась о доски и кричала девочка лет десяти, которую пытались оттащить другие заложники...

Ее оттащили... отодрали от досок. Какой-то толстый мужчина крепко прижал девочку к себе, другой - зажал ей уши...

Вокруг колышков собралось еще примерно десять боевиков, жадными глазами наблюдая... и ожидая начала потехи... и своей очереди. Ублюдки щерились и перебрасывались шуточками, тыкая пальцами в загон. Выбирали следующую жертву, пидарасы хуевы...

А еще знакомое мощное ощущение «железной горы» где-то за спиной заставляло дергаться и нервничать.

Сам Старейший почтил своим вниманием! И не считал нужным скрывать свое присутствие... Это мешало, так как заставляло чувствовать ложную уверенность - когда дело касается мастеров Редзинпаку, рассчитывать на их помощь не приходится. Не соответствует методике обучения в Редзинпаку, знаете ли! Ну, разве что в самом-самом крайнем случае МОЖЕТ БЫТЬ помогут.

Мне оставалось только досадливо морщиться и мысленно ругаться - операция должна была начаться позже.

Правда, удержать сейчас дракошку... нет, не «дракошку» - сейчас это была самая настоящая дракониха - глаза пылали, черты лица заострились, оскаленный рот, из которого разве что огонь не вырывается. Удержать ее сейчас - невозможно.

Были и плюсы - все оставшееся до начала акции время я планировал потратить на уговоры Мисаки открыть стрельбу по ничего не подозревающему противнику. «Подло» и «из засады».

А сейчас все тормоза, запреты и «драконы не нападают со спины» были смыты мощным эмоциональным цунами, как только Мисаки увидела ЭТО.