– Ой, рогатенький!
– Почти пропела Шакти, которая, действительно, была в хорошем расположении духа.
– Сегодня ты на редкость проницателен! А почему сам своих бесенят не гоняешь?

Агаард бросил хмурый взгляд на разминающихся учеников и тихо признался:

– Подземный мир - одного демоненка забрать. Заберет. Сегодня. Я петь-танцевать, жертва резать... не меняться ничего. Подземный мир хочет так.

Шакти стала серьезной и нахмурилась:

– И кто?

– Весы решать.
– Пожал плечами гигант.

– Карма?
– Переспросила Рахманн.
– До этого твой ученик себя не сдерживал. С Арены после него выносили кого-нибудь... часто - вперед ногами под белой простыней. И ты не беспокоился.

– Демоны делают себя сами. Тяжесть себя. Он.
– Агаард едва заметно качнул головой в сторону бойцов.
– Весы тянуть вниз. Демон должен не злой быть. Демон должен справедливость быть!

– А все потому, что только ужасу вокруг себя напускаешь, а отшлепать лишний раз своих балбесов боишься!
– Попеняла ему Шакти.
– А их воспитывать надо!

Но без энтузиазма - было видно, что не первый раз выговаривает. И дежурный ответ Агаарда доказал, что тема разных подходов к воспитательному процессу учеников поднималась уже не раз и не два:

– Говорить тьма раз! Дурной акума - шлепать не помочь. Отшлепать - убить акума. Не могу полегче.

– Карму твой ученик себе, действительно, отяготил... Но, может быть Подземный Мир никого не заберет?

– Не бывает так. А твой недостойный... что?

– Почему это «недостойный»?
– Возмутилась Шакти.
– И почему «мой»? Он от Редзинпаку, знаешь ли! Ну и от папы с мамой. Особенно «от папы».

– Розочку своим даришь.
– Пожал плечами Агаард.
– Недостойный - доспех сражаться. Доспех на без доспех сражаться плохо! Несправедливо!

– Твоему ученику это разве помешает?

– Не помешает. Твой проблема...
– Агаард поколебался, но спросил.
– На порог встанет (новый легкий кивок в сторону учеников) - ты помочь?

– Конечно!
– Даже удивилась Рахманн.
– Можешь не беспокоиться об этом! Вы давно уже эксплуатируете бедных девушек Араин в качестве скорой медицинской помощи... И хоть бы кто «аригато» сказал!

– Подарки дарим.
– Начал отгибать пальцы Агаард.
– Любуемся. Любим. Побои сносим. Слова злые терпим.
– Он подумал и неуверенно добавил.
– Не обижаем.

Шакти фыркнула:

– Попробовал бы кто нас обидеть! А на Арене поддаваться будете - я вас собственноручно закопаю! В этот ваш Подземный Мир!

+++

– Я бы так не делал.
– Засомневался Ниидзима.
– Но кто знает такого непостижимого перца, как ты...

– Что характерно, тебе никто и не предлагает!
– Пожал я плечами, наливая себе стакан.

– Да еще и перед боем с таким опасным противником, как Дикарь...
– Добавила Мисаки.

– Вы ничего не понимаете в Дикарях!

Это я храбрюсь, если кто не понял. На самом деле - мне страшно. Не так, как было перед прыжком с семидесятиметрового обрыва, конечно, но - примерно где-то приблизительно близко. Да еще и растянутое на пару часов. То еще «удовольствие»!

Началось утром. Какое-то неясное предчувствие... У меня не было до этого предчувствий, я не знаю, как это, и чем они отличаются от других чувств. Но, видимо, так они и «выглядят»: чувство, похожее на ощущение круглого камня, который застыл на другом таком же округлом валуне и вот-вот скатится вниз. А вот в какую сторону - непонятно... Но что скатится - точно.

И вот это чувство настойчиво требовало от меня довольно специфической подготовки к бою: первое - «хлопнуть» стакан водки! Пока позволяют богатые возможности бара раздевалки Синего Сектора...

– Уй-я... дрянь какая!
– Просипел я, возвращая пустой стакан на стол и утирая слезы.
– Ни-ни, ящерка, закуску нельзя... Это будет плохо для моего муай борай!

+++

Черноволосый смуглый боец, с резко выраженной мускулатурой, будто высушенной солнцем и ветром. Обнаженный по пояс в каких-то затертых коричневых шортах. Руки были замотаны в тряпки, на каждом бицепсе - скрученная жгутом белая веревка.

Дикарь на Арене уже выполнял ритуальный танец.

Его противник - Черный Мотоциклист - был приглашен на Арену вторым...

Мотоциклист поднялся на Арену и сразу стал удивлять публику: он начал... раздеваться.

Стянул перчатки. Снял шлем... впрочем, жадно наклонившиеся к мониторам зрители оказались разочарованы - под шлемом был подшлемник, который оставлял открытой только узкую полоску глаз. А там ничего не разглядишь - черные брови, карие глаза, никаких особых примет, никаких шрамов или родинок.