– Кён! Время!

Я забросил планшетник в свой рюкзачок. Ниидзима спокойно проводил глазами свой драгоценный «девайс».

– Полутора часиков нам хватит, ящерка?

– Хм?
– Мисаки прищурилась, бросила взгляд на Ниидзиму и поняла.
– Час. Иначе могут быть проблемы, если его тут найдут.

Ниидзима тоже понял и торопливо объяснил:

– Перед самым твоим выходом на Арену я обещал позвонить им, чтобы убедиться, что с сестрой все в порядке. А иначе, дескать, расскажу все тебе и сообщу в полицию... первое напугало их гораздо сильнее, мне кажется...

– Ну, вот как раз через часик, перед объявлением поединка, и позвонишь.
– Кивнул я, нащупал точки на его шее и сжал. «Пришелец» обмяк.

– Развяжи его. И уложи более живописно. А я пока двигатель погрею.

+++

Вечерний Токио красив. Так все говорят.

Соглашусь... если наблюдать из окна какой-нибудь высотки или с какой-нибудь горы в окрестностях. Или прогуливаться по ярко освещенным улицам. Горящая огнями реклама, огромные телевизионные панели, освещенные прожекторами высотки и башни.

А вот с водительского места мотоцикла - никакой красоты. Сейчас, конечно, был не час пик, но все равно очень оживленное движение, которое не давало наслаждаться видами. Во всяком случае, мне.

– Ящерка, а почему «Кён»?

– Потому что такой же спокойный и рассудительный флегматик.
– Послышалось в наушнике шлема.
– И так же, если прижать в темном-темном переулке к темной-темной стеночке, то всегда готов по-хорошему удивить своих девушек!
– Мисаки сильней прижалась к спине.
– К тому же ты иногда очень похоже «фейс-пальм» делаешь...

– Я?
– Мне оставалось только искренне удивиться.
– Не замечал за собой...

– А вот так... Кста, я девчонкам подсунула этот шедевр... Так что жди подначек, хи-хи-хи... Чур, я - Нагато! Ну, кто у нас Ренка будет - понятно. А вот Миу будет - «совершенно секретные сведения, Кён!» Хи-хи-хи... Кста! Ты знаешь, что у нее родинка есть на том самом месте! Звездочкой!

– Да ладно!

– Вот тебе и «да ладно»!
– И круто поменяла тему.
– Сэнсэю я позвонила, пока ты моторы прогревал... Уж не знаю, как наши мастера это делают, но фургончик со снаряжением будет ждать в квартале от «Тошидо Билдинг». Более того, сэнсэй обещала установить электролебедку на крыше... Прям, шутер какой-то!

– А она случайно не решила все сделать за нас?
– Забеспокоился я.

– Не...
– Мисаки передразнила.
– Мышку... отбирать... не буду... Веселитесь... котятки...

– Плана нет.
– Посетовал я.

– А какой тут может быть план, когда неизвестно, где девочку держат? Все просто, как перпендикуляр: закачиваем планы здания на тактические компьютеры, проникаем, ломаем резервные генераторы, обесточиваем здание и делаем зачистку... я сверху, ты - снизу... или как вы предпочитаете, аната?

– Предпочитаю сверху...

– Мр-р-р...

+++

Здание было погружено в темноту... относительную. Фонари и огни с улицы все-таки давали слабую освещенность.

Все внутри клокотало. Тело дрожало в сладкой истоме. Пьянило, как от игристого вина. Мисаки тронула клавишу на тангенте:

– Кён! А мы сегодня с музыкой?

– Ты что-то развеселилась, Ящерица. Какой я тебе Кён?

– Ну, ладно... Зяблик-четыре. А почему зяблик? Как-то это... не круто! Давай, мы тебе другой позывной придумаем?

Мисаки переступила через тело мужчины и осторожно выглянула в коридор. Пусто. Хотя где-то на лестнице раздавались крики. Кто-то бежал вниз...

Ну, значит, сейчас она постреляет чуть-чуть.

– Давай.
– Легко согласился Кенчи.
– Потом. А музыку я уже заказал. Будет, когда...

Будто только и дожидалась этих слов, в наушниках послышалась музыка...

– Странная какая-то...
– Удивилась Мисаки, когда вступила скрипка, и спросила.
– Я ожидала чего-нибудь побыстрей! Поритмичней! Ну, как тогда...

Голос и интонации Кенчи были крайне серьезными, даже обеспокоенными:

– Она означает, что надо успокоиться и собраться. Я, кстати, не шучу.

– Да-да... я помню. Я буду вести себя хорошо!

– У меня пока только «цивилы». У тебя?

– Тоже. Двое. Выключила.

– Охрана спускается к тебе.

– Вижу. Готова. Начинаю.

– Принято.

По коридору зашарили лучи фонарей. Кто-то стал отдавать команды.

«Идиоты. Ламеры. Им бы сейчас лестницу блокировать, а они комнаты решили обшаривать...»