– Ты просто не хочешь отдавать мою честно заработанную тысячу иен, друг Сакаки!
– Довольно улыбнулся Акисамэ.

– Батенька, а как вам те молодые особы, что скрашивали досуг нашего ученика?

– Кэнсэй!
– Гордо вскинул голову Акисамэ.
– Я далек от этих твоих извращенских замашек! А уж эта подозрительная тяга к несовершеннолетним...

– Ой-ой, шо ви говорите! А я таки новый объектив с десятикратным оптическим зумом опробовал... И знаете - там из несовершеннолетнего - только паспорт! Но его на фото совершенно, доложу я вам, не видно! В ассортименте есть фото «Дракошка делает Кенчи массаж» и «Господин и две служанки»... Если что - ви мои расценки знаете, Акисамэ-сан! А жемчужина коллекции - ви таки не поверите - «Дракошка покусывает ухо Кенчи». С очень-очень удачного ракурса! И, отвергая грязные инсинуации, это ни разу не фотошоп! Могу продемонстрировать уменьшенную версию на экранчике... вот!

– Ого!
– Заинтересовался Акисамэ, скосив глаза на экран фотоаппарата, но тут же спохватился.
– Не интересует! Попробуй толкнуть эти фотографии самому Кенчи. Он твой давний клиент.

– Ой, ну я таки вас умоляю! Мальчик же не самоубийца - понимает, что его вещи давно шмона... перлюстрирует Сигурэ-доно. А если Сароч... Сигурэ-доно найдет эти снимочки, то тут же покажет их Миу - пресловутая женская солидарность! И мы таки останемся без ученика!

– А что же раньше...?

– Так раньше это были фотографии самих Миу и Сигурэ... А это относится к разрешенным к проносу на территорию Редзинпаку материалам... Сейчас, конечно, ассортимент можно разнообразить за счет Реночки. Но тут ваш покорный слуга испытывает серьезную конкуренцию с рекламными агентствами - совсем задавили бедного китайца... Ну, и разное понимание такого термина, как «правообладатель».

– А-а-а-а...
– Снова раздалось впереди.
– Не подходи! Я не такой! Я не такой! У меня СПИД! Сифилис! И триппер!

– Ап-па?

– Фу!
– Скривился Акисамэ.
– Куда смотрит министерство здравоохранения! А мы, между прочим, налоги платим! В том числе и чтобы больных на улицах стало меньше!

+++

– Сын, я должен извиниться перед тобой!

Отец глубоко поклонился. Рююто торопливо согнулся в ответном поклоне, постаравшись, чтобы он был ниже, чем у отца.

– Прошу, не надо, отец!

– Я неправильно оценил ситуацию.
– Продолжал Орочи Асамия.
– Я сделал неверные выводы. Я позволил тебе участвовать в этом... балагане!

– Отец! Это нормальные соревнования, я получил неоценимый опыт, я перестал недооценивать Сирахаму Кенчи. Я благодарен тебе за это!

Оба, раскланиваясь друг с другом, наконец, устроились в глубоких креслах.

– Я смотрел запись, сынок! Это что-то невообразимое. Полное отсутствие техники. Во истину, поединок с бойцом, прошедшим Редзинпаку, превращается в балаган!

Рююто прокашлялся.

– Отец. Я принял решение. Если это необходимо, я готов отказаться от своих претензий на Фуриндзи Миу.

Орочи вздохнул:

– Увы, сын. Договоренности с Хаято-доно так легко не аннулируются. Мы НЕ МОЖЕМ отказаться от Фуриндзи Миу, не потеряв лицо сами, и не оскорбив отказом Хаято-доно. Ты понял, почему Драконы повели себя так?

– Да, отец. Они не возражают, если Фуриндзи Миу войдет в клан Рю вместе с Сирахамой.

– Молодец, сын. Значит, ты понимаешь, в чем была моя ошибка - я неправильно оценил их цели. Значит, ты не сделаешь такой ошибки в будущем.

– Как же теперь быть?

Орочи ответил не сразу. Он поднялся, открыл деревянный ящик, стоявший на краю стола, и достал сигару. Рююто затаил дыхание - отец крайне редко «баловался табачком». Только в исключительных случаях.

– Жизнь непредсказуема. По определению.
– Щелкнула гильотинка.
– Свадьба назначена на начало лета. Восемь месяцев. За это время может произойти все, что угодно. Если ничего не изменится, Сирахама пришлет тебе вызов в конце мая.

– А что может измениться?

Орочи старательно зажег сигару и окутался клубами ароматного дыма. Рююто с интересом потянул носом, «пробуя» запах дорогой сигары.

– Например, Фуриндзи и Сирахама могут поссориться, расстаться... Надоесть друг другу можно и за меньшее время.

– А он ее...?

– Фуриндзи-доно дал слово, сын! Если в этом мире и есть что-то нерушимое и вечное, так это слово Хаято-доно. Но если «он ее», то это будет нам огромным подарком - помолвка будет расторгнута не по нашей вине. И голова будет болеть у Хаято-доно. Но... Сын, я рекомендую тебе на будущее относиться к словам Хаято-доно, как к закону... Поверь, умные люди и гораздо выше нас по положению поступают именно так...

– А когда он пришлет вызов...
– Рююто заколебался.
– Мне... проиграть?

Орочи рассмеялся:

– Нет! В отличие от Драконов, мы не можем разбрасываться такими невестами, как Фуриндзи Миу! К тому же... она ведь тебе все-таки нравится?

Рююто промолчал. Он помнил, как Фуриндзи хлопотала над поверженным им Сирахамой. И то равнодушие, с которым она прошла мимо Рююто после этого. Этой женщине было глубоко безразлична сила, которую он ей демонстрировал, она ее интересовала только, как препятствие, могущее разлучить ее с Сирахамой.