Во имя всего, что дорого душе на проклятой и трижды благословенной земле, до наступления ночи нужно было добраться до Эрита. Только там могли знать, где сыскать человека, связанного с «Большим обществом».

Тайлер покосился на девочку, которая, шевеля ножками, довольно гукала в умелых руках хозяйки. Неведомый найденыш оказался сопричастным с судьбой целого народа. Какое странное стечение взаимозависимых обстоятельств! Благословенна свобода, рожденная под безгрешной звездой.

Отодвинув миску, Уот допил эль и вытряхнул на стол последние золотые. Всего оказалось пять ноблей: три больших майля и два ферлинга поменьше. На них был отчеканен боевой корабль под флагом святого Георгия и Эдуард Третий, гордо стоящий на палубе со щитом в левой руке. «Божьей милостью король Англии, Франции и повелитель Ирландии», — отчетливо читались крохотные буквы. Лишь на одном ферлинге, выпущенном после мира в Бретиньи, слово «Франция» было заменено «Аквитанией». Отделив монетку для себя, Тайлер подвинул остальные на край стола.

— Добрая женщина, — позвал он хозяйку, — не согласишься ли ты оставить на какое-то время девочку? Мне предстоит долгий путь, а она и без того устала. Да и где я найду молоко, особенно на ночь глядя?..

— Охотно окажу тебе услугу, путник. — Она покосилась на золото. — Когда ты предполагаешь вернуться?

— Точно не знаю, в дороге ведь всякое может приключиться, но, как бы там ни было, я обязательно кого-нибудь пришлю за ней. Хватит тебе этих денег, чтобы малютка ни в чем не знала нужды, ну, скажем, на два-три месяца?

— Здесь много больше, чем нужно, — поджав губы, сказала женщина. — Вполне достаточно одного нобля.

— На всякий случай возьми… Вдруг я задержусь или вообще не смогу возвратиться? Главное, чтобы моя девочка была пристроена. Ухаживай за ней, как за родной, и тебе не придется жалеть. Так или иначе, но я сумею расплатиться за твою заботу.

— Это твоя дочь?

— Считай, что так.

— А где ее мать?

— Если бы я знал, мне бы не пришлось подвергать испытанию твою доброту, — принужденно улыбнулся Уот. Даже вынужденная ложь давалась ему с немалой натугой. — Надеюсь, ты добрая христианка? — Вот и сейчас он не сумел себя приневолить. — Тогда не задавай лишних вопросов, исполняя богоугодное дело.

— Оно, конечно, так. — Хозяйка с сомнением пощипала кончик длинного носа. — Но мне бы не хотелось остаться с чужим ребенком на руках. Наконец, что я должна сказать соседям?

— Мало ли? Допустим, ее родители — знатные люди, которых превратности судьбы принудили покинуть родные места.

— Но я тут при чем? «Белая роза», слава богу, честный трактир, а не какой-то приют.

— Разве они не могли случайно остановиться в твоем заведении? Как я, например? Неужели ты не сможешь найти подходящее объяснение? Ты же умная женщина! — Он нетерпеливо выдернул свой образок. — Клянусь святым Христофором, что ты имеешь дело с честным человеком.

Обеим сторонам было понятно, что договор благополучно заключен, но легкие препирательства насчет отдельных неясностей грозили затянуться. Предел положил приход тройки новых гостей: бейлифа и сопровождавших его алебардистов-констеблей.

Покосившись на похрапывающего пьяницу, бейлиф направился к столу, за которым сидел Тайлер.

— Добрый день, бравый йомен, — приветливо поздоровался служитель закона. — Откуда будешь?

— Из Эрита, начальник, — сделав над собой усилие, выдавил Тайлер. — Возвращаюсь назад в Эрит, — добавил он уже с большей долей уверенности. Перед лицом врага ложь превращалась в военную хитрость.

— И куда ездил?

— По делам, — сдвинув брови, хмуро бросил Уот.

— Твоя лошадь? — бейлиф кивнул на затянутое пузырем окошко.

— Моя, а в чем дело?

— В чем дело, хочешь знать? Я отвечу тебе, йомен, но сперва назови свое имя.

— В честь Иоанна Крестителя наречен Джоном.

— Кто-нибудь может удостоверить, что ты говоришь правду?

— Я могу, — неожиданно подала голос хозяйка.

— Ты действительно знаешь этого человека, Катарина? — бейлиф строго взглянул на трактирщицу.

— Как не знать? — фыркнула она, независимо вскинув подбородок. — Он не первый раз останавливается здесь. Вот и сейчас погостить приехал и дочурку привез… Гляди, какая хорошенькая! Трудно ему одному. Пока был на войне, жена спуталась с каким-то купцом. Известное дело. Если в доме нет женской руки, считай, что и дома нет. А ребеночку каково?

— Ладно-ладно, — с досадой прервал бейлиф. — У меня нет претензий к твоему гостю… А впрочем, послушай, Джон, ты случайно не заглядывал в Колчестер?

— Бывал, — односложно ответил Уот.

— Тогда, может быть, ты знаешь некоего Уолтера по прозванию Кровельщик? Он, как и ты, служил вольным стрелком.

— Может, где-то и встречал, но точно не помню.

— Жаль… Но ничего не поделаешь, будь здоров.

— Будь здоров и ты.

Дождавшись ухода властей, Тайлер доел остывшую похлебку и нарочито неторопливо начал собираться в дорогу.

— Куда ты теперь? — с печалью в голосе спросила хозяйка.