— Ты за кого меня принимаешь? — Анатолий на полшага приблизился, не теряя бдительности. — Что я, по-твоему, законченный псих?

— Наоборот, — скорченный человек взглянул на санитара неожиданно острым, проницательным взглядом. — Ты мужик умный, толковый… знаешь, чего хочешь. С другим бы я и разговаривать не стал. Ты вот лучше послушай, что я расскажу… только вот что, — он досадливо поморщился, — вылезу я отсюда, неудобно так, согнувшись…

Он выбрался из-под каталки, растер затекшие суставы, потянулся.

Анатолий снова поразился силе, которой дышала фигура этого человека, и на всякий случай отступил к двери.

— Боишься? — тот усмехнулся кривой волчьей усмешкой. — Это хорошо… значит, не обманешь…

Анатолий выслушал совершенно неправдоподобную историю, рассказанную ему бывшим «овощем», полчаса назад убившим его напарника, — и неожиданно поверил в нее. Поверил, что его жизнь может внезапно, чудесным образом измениться. Станет он не санитаром в психушке, выносящим горшки за дебилами, а богатым, свободным человеком… Никто не будет на него орать и выговаривать за несвежее белье и неухоженных пациентов «овощного отдела», никто не будет гонять его по мелким поручениям…

Анатолий нервно сглотнул и пригляделся к своему собеседнику.

Все это похоже на правду… вот только нельзя и на минуту верить этому человеку. Он убил Славика — так же убьет и его, Анатолия…

— Никому нельзя верить, — проговорил тот, будто прочел мысли, — ни другу, ни брату, ни жене. Самому себе — и то в самом крайнем случае. Только одному человеку можно…

— Это кому же? — недоверчиво спросил санитар.

— Тому, у кого те же интересы, что у тебя. Тому, кому ты нужен. Сейчас ты мне нужен, а я — тебе. Значит, мы с тобой можем друг другу верить.

— А потом…

— А потом будет суп с котом! Сейчас ты меня отсюда выведешь. Сможешь?

— Отчего не смочь? — Анатолий огляделся. — Конечно, смогу. Полезай на эту каталку…

— Видеть ее не могу… — пробормотал «овощ», но послушно вскарабкался на металлическую каталку, вытянулся на ней, как покойник. Анатолий завалил его стопками грязного белья, оглядел со стороны, остался доволен и выкатил в коридор.

Навстречу ему попался Мишка Лямкин с четвертого этажа. Не давая ему раскрыть рта, Анатолий выпалил:

— Ну, чего — нашли того гада?

— Какое там! — Лямкин безнадежно махнул рукой. — Верно, давно уж в город выбрался… надо полицию звать, а Зароев трясется — в его дежурство такое ЧП…

Лямкин снова махнул рукой и побрел дальше по коридору, не задав естественный вопрос — куда это Анатолий в четыре часа утра, в разгар суматохи, везет тележку с грязным бельем…

Анатолий подкатил тележку к лифту, спустился в цокольный этаж, проехал мимо дремлющего охранника. Тот приоткрыл один глаз, узнал знакомого и заснул снова.

Выкатив тележку через незапертые двери, Анатолий огляделся. На улице не было ни души.

— Ну, вылезай, пассажир! — проговорил он вполголоса. — Дальше своими ногами пойдешь!

«Овощ» раздвинул грязное белье, спрыгнул с каталки.

— В таком виде? Да меня первый же полицейский остановит! Нет уж, взялся помогать — помогай!

— Ладно, пойдем!

Анатолий оставил тележку, прошел через больничный двор к стоянке, на которой среди машин персонала стояла его ржавая «пятерка».

— Залезай! — скомандовал он, открыв дверцу. — Пару часов здесь подождешь, только согнись, чтобы тебя никто не заметил. Я сменюсь и отвезу тебя в безопасное место.

Он запер машину, вернулся на отделение и принял самое деятельное участие в поисках сбежавшего больного.

Наконец доктор Зароев вызвал полицию и сообщил о сбежавшем пациенте. Про убитого санитара он пока велел помалкивать. Персонал дружно пожал плечами — доктору виднее.

С Анатолием, как с почти очевидцем происшествия, поговорил невыспавшийся толстый майор. Анатолий рассказал все честно — до того момента, как вошел в бельевую. Майор повздыхал, посетовал, что их так поздно вызвали, и позвал следующего санитара.

А там и смена подошла. Пришлось в очередной раз рассказать сменщику ночную историю, выслушать от него сочувственные вздохи, и только тогда Анатолий вышел из здания больницы.

«Пятерка» стояла на месте.

И на заднем сиденье скорчился страшный пассажир.

Анатолий сел за руль, выехал за ворота больницы, переехал железнодорожные пути и только тогда повернулся к своему попутчику:

— Все, можешь не прятаться. Здесь за нами уже никто не следит.

Впрочем, в этом он ошибался.