Тирренцы, в некотором смысле более образованные и отдававшие дань искусству по сравнению с предыдущими завоевателями, отличались суеверием и развращенностью. Под роскошным небом Кампании они предавались неге, опускаясь умственно и физически. Их вера в предопределенность судьбы доходила до полного фатализма, что и было одной из основных причин их гибели. Несмотря на всемогущие заклинания авгуров и предсказателей, на жестокие, поистине ужасающие церемонии сожжения человеческих жертв, тирренцы были побеждены сильными и храбрыми горцами Самнита. Победители заняли Волтурн — главный город тирренцев в триста тридцать втором году от основания Рима. Все уважаемые граждане были ими перебиты. Так как название города было дано в честь одного из тирренских богов, то после завоевания оно было изменено. Город стал называться не Волтурн, а Капуя, по имени одного из самнитских военачальников.

Вскоре в завоеванной стране образовалось два класса: разбогатевшие изнеженные новые завоеватели и пришедшие вслед за ними суровые горцы. Между противниками, конечно, началась борьба не на жизнь, а на смерть. Слабые сибариты, изнемогая в борьбе с сильными горцами, обратились в Рим с просьбой о помощи. В четыреста двенадцатом году от основания Рима вечный город под видом союза и защиты сжал в своих железных когтях Капую. Сначала это иго не казалось тягостным, поскольку Капуя была подвластна Риму только юридически, но не фактически.

Шло время. Когда Ганнибал появился в Италии, оспаривая у Рима господство над миром, капуанцы, после сражения при Каннах, открыли ворота карфагенскому полководцу. Таким образом, следуя совету одного из своих лидеров, сенатору Бибию Вирию, капуанцы одно ярмо сменили на другое. В течение пяти лет жители города находились под властью Ганнибала, отнюдь не отличавшегося кротостью и справедливостью. Затем, когда город был осажден и взят римлянами, победители поступили с капуанскими гражданами не как с побежденными, а как с мятежниками — пощады не давали никому. Двадцать семь сенаторов, в том числе и злополучный советчик Бибий Вирий, видя невозможность сопротивляться римлянам, и не желая попасть в позорное рабство, отравились, выпив яд, растворенный в вине, и умерли, окруженные душистыми цветами родной страны.

Свирепый победитель Капуи Квинт Фульвий Флак ознаменовал взятие города целым рядом злодеяний. По его приказу были убиты двадцать пять сенаторов в Кальвиуме, двадцать восемь — в Теануме. Кроме того, триста человек из привилегированного сословия уморили в тюрьмах голодной смертью. Помимо этого множества народа было обращено в рабство, а город лишен сената и своих служебных мест.

Спустя двадцать два года за верность и послушание город снова получил права муниципалитета, сенат и все служебные должности республики, за исключением верховного судьи.

Восстановление старинных прав города, а заодно и колоний, начатое Брутом и Суллою и окончательно утвержденное Цезарем и Августом, способствовали блеску и процветанию Капуи. Впоследствии Август позволил городу наравне с Римом иметь своих консулов и использовал в столице Кампании свою любимую систему правления, так хорошо описанную Тацитом в его летописях.

Во времена Юлия Цезаря новая колония называлась счастливая Юлия, а при Августе — счастливая Августа. Во времена империи страна процветала, но затем, с упадком могущества императоров, ослабла и, вконец испорченная раболепием, совершенно одряхлела. Готы разграбили ее в четыреста десятом году нашей эры, а вандалы и разграбили и сожгли. В скором времени город, некогда большой и многолюдный, превратился в большую деревню, но, несмотря на это, являлся яблоком раздора между готами и Византией. В конце концов, также как и большая, часть Италии, Кампания оказалась под властью феодальной монархии Лонгобардов.

В старые времена Капуя находилась там, где сегодня располагаются деревни Санта-Мария и Сан-Петро. Обе эти деревни занимают территорию, равную приблизительно шести милям в окружности, по периметру стен старого города. В том месте, где сейчас расположен рынок деревни Санта-Мария, раньше находился форум старого города, на севере были триумфальные ворота, а на западе — храм Кастора и Поллукса. Крепостные стены были широкие, с земляными насыпями, снабженные зубцами и трехэтажными башнями. Вокруг стен был глубокий ров, заполненный стоячей водой. В стенах имелось семь ворот: речные, обращенные к северу; Юпитера — к востоку; Альбана — к юго-востоку; Ателана — к югу. Наконец, к западу — ворота Линтерника, а также морские, и ворота Патриата.

Улицы в городе были широкие и очень красивые. История сохранила названия только трех из них: Альбана, Симплоссия и Кумана. Первая, возможно, пересекала город с северо-запада на юго-восток, соединяя оба конца Аппиевой дороги. Улица Симплоссия имела свою специфику. Здесь торговали косметикой и благовонными товарами, духами, притираниями, белилами, румянами. Эту улицу посещали изнеженные фаты и представительницы прекрасного пола, преимущественно женщины легкого поведения.

Величественны были сооружения древнего города. Если в описываемую нами эпоху там еще не были построены Триумфальные ворота, зато были амфитеатры, цирки, и театры. Там также был и Капитолий, впоследствии заново отстроенный и посвященный Тиберию; три собрания: сенаторов, жрецов и военных; три рынка: патрициев, народный и албанский. Тут же находился и криптопортик, или подземный пассаж, обширное и грандиозное здание, следы которого встречаются до сих пор. Неподалеку располагалась школа гладиаторов, насчитывавшая в эпоху Цицерона более четырех тысяч этих несчастных. В том же здании были помещения для хищных зверей. Вообще город отличался таким множеством храмов, базилик, бань, роскошных домов, дворцов, что Капуя могла смело соперничать с Римом и считаться третьим городом мира после Рима и Карфагена. Когда же последний сравнялся с землей, Капуя могла быть второй.

Хотя многое перенесла бедная Капуя, но так как ее население преимущественно состояло из землевладельцев и ремесленников, то нанесенные ей раны быстро затягивались, жители восстанавливали былое благополучие, благодаря своей привычке к постоянному труду. Несмотря ни на какие невзгоды Капуя привлекала красивых и гордых римлянок, поскольку в городе всегда был большой выбор товаров, косметики и благовоний.

Примерно месяц прошел после погребения старого Вецио. Утром тринадцатого февраля в Капуе царило особенно оживление. Народ толпами спешил к речным воротам, рассаживаясь по скамьям вдоль Аппиевой дороги. [194]