Шрифт:
— Благодарю тебя от всего сердца, Сцевола! — воскликнул Метелл. — Я друг Тито Вецио, и мне было бы очень неприятно, если бы в моем присутствии его продолжали оскорблять подобным образом. Никто из нас, конечно, не будет обвинять Тито Вецио только потому, что он украл красавицу у этого мерзавца Скрофы. Приобрести себе прелестную невольницу — это так естественно для молодого человека. Что же касается распускаемых о нем слухов, будто он на ней женится, то я считаю их настолько нелепыми, что их и опровергать не стоит, тем более, что у него есть куда более заманчивая идея и тоже касающаяся женитьбы. Если она осуществится, в чем почти невозможно сомневаться, то Тито Вецио станет одним из самых богатых и влиятельных граждан Рима.
— Метелл, оказывается, ты от нас что-то скрываешь, причем весьма важное. Ну-ка, выкладывай, что у тебя там.
— Извините, друзья, секрет не мой, поэтому я сейчас не могу вам ничего рассказать. Впрочем, об этом скоро будет кем следует объявлено всенародно, так что потерпите немного. Сейчас вопрос не о том. Интересно было бы выяснить, кто пустил в ход такую нелепицу о Тито Вецио. Альбуцио, ты должен об этом знать.
— Да я и не собираюсь ничего скрывать. Разговор об этом состоялся сегодня утром в доме Семпронии.
— А сама Семпрония откуда получила эти сведения?
Вместо прямого ответа Альбуцио, как обычно, начал декламировать стихи:
— Из Египта к нам всякое несчастье…
— Неужели все эти бредни распространяет Аполлоний?
— Везде он! — вскричали молодые люди. — Опасный и лживый египтянин.
— А я из самого надежного источника получил сведения, что Аполлоний благодаря стараниям претора Лукулла на днях получит римское гражданство.
— Этого давно следовало ожидать, — сказал Друз. — Наши олигархи не удостаивают верных и храбрых итальянцев чести стать римскими гражданами, а первого же интригана и проходимца принимают с распростертыми объятиями и производят в ранг гражданина республики. Для примера укажу хотя бы на моего гостя, храброго и благородного Помпедия Силона. Ему все еще не дают гражданства, а недостойного пролазу-египтянина мгновенно удостаивают этой чести. Первый, конечно, не может быть опасен для республики, потому что он — честный и несгибаемый патриот, а второй всем кажется весьма подозрительным, заводит какие-то тайные общества, устраивает ночные собрания, и на все это власть имущие смотрят сквозь пальцы, вместо того, чтобы смотреть в оба, как во время вакханалий.
— Сказать откровенно, никогда он мне не был по сердцу, этот Аполлоний.
— И мне тоже.
— Да он — самый несносный болтун.
— А по-моему, он — просто сумасшедший.
— О нет, ошибаешься, он себе на уме, этот редкий мошенник.
— Принесут нам, наконец, журнал или нет?
— А вот и он, — вскричали собеседники, завидев входящего слугу с дощечкой в руках.
— Кто будет читать?
— Конечно, Сцевола.
— Слушайте же, друзья мои, и помните, что сила голоса с некоторых пор высоко ценится на форуме.
После этой, заменившей вступление, шутки Сцевола откашлялся и громким голосом начал читать официальный журнал республики.
«Пятый день до январских ид. [165] Консул Гай Марий во второй раз и Гай Флавий Фимбрий в шестьсот сорок восьмой год от основания Рима.
Праздник в честь Януса. Верховный жрец, пожертвовав Янусу предписанного ритуалом барана, нашел, что внутренности жертвы не были повреждены. Присутствовавшие на церемонии авгуры и гаруспики объявили хорошие предзнаменования на новый год».
165
9 января.
Врач Стертихий, игравший, как было сказано, в соседней комнате в шашки с авгуром Вононием, не смог удержаться от улыбки. Авгур же презрительно усмехнулся, услышав ироничные замечания молодежи, относившиеся к торжественному заявлению авгуров и гаруспиков о внутренностях принесенной жертвы.
— Юпитер — всему начало, — смеясь, заметил кто-то.
— Возможно ли в шестьсот сорок восьмом году от основания великого Рима выдавать за истину такие дикие нелепости.
— Не мешай читать.
— Нет, пусть сначала скажет нам, почему два авгура при встрече не могут без смеха посмотреть друг на друга.
— Что за негодяи! — пробормотал сквозь зубы авгур Вононий.
— Пусть себе тешатся, — успокоительно заметил врач, все они одинаковы. Пока улыбается им молодость и будущее, они поднимают на смех и жрецов и богов, даже над медиками смеются, пока здоровы. А как состарятся или заболеют, вот тогда и бегут кто к храму приносить жертвы богам, кто кланяться медикам. Надо только немного подождать, все они у нас будут. Это всего лишь вопрос времени.
Между тем, Сцевола продолжал чтение:
«Вчера прибыли некоторые приглашенные из разных городов Сицилии. Они жаловались сенату на грабежи и разбои беглых рабов, а также и на пиратов, грабящих и убивающих купцов и путешественников на море. Консул, в виду серьезности жалоб, решил созвать сенат на экстренное собрание в храме Аполлона накануне ид текущего месяца. Просители получат аудиенцию, и последует надлежащее распоряжение».
— Вот прекрасная новость для всем нам знакомой матроны! — сказал, улыбаясь, Сатурнин.