Брайан стоял немного в стороне от невесты, в белой гавайке с легким цветочным рисунком, в белых льняных брюках, с венком из зеленых листьев на шее.

Священник, грузный гаваец тридцати с небольшим лет, также одетый в гавайку, читал свадебное благословение на местном диалекте. Церемония изобиловала большим количеством гавайских особенностей, вроде обмена искусно выполненными венками. Краем глаза я заметила ерзающего Монка. Молилась, чтобы он не вскочил и не испортил свадьбу, реорганизовывая букеты, не отвечающие его требованиям.

Священник снова начал что-то говорить по-английски, чем привлек мое внимание.

—Если кто-нибудь из присутствующих знает причину, по которой эти двое не могут сочетаться священными узами брака, пусть скажет сейчас или замолчит навсегда.

Я услышала, как Монк откашлялся. Обернулась и посмотрела на него. Как и все.

Он поднял руку.

—Да? — спросил священник.

Монк осмотрелся вокруг. — Вы ко мне обращаетесь?

—Да, к Вам, — подтвердил священник. — Вы что-то хотели сказать?

—Ему не двадцать восемь лет, — сказал Монк.

—Нет, двадцать восемь, — возразил Брайан.

—У Вас на руке шрам от вакцинации от оспы. А ее в США перестали производить в 1972 году.

—Мне сделали ее позже, когда я ездил с Корпусом Мира в Сомали, — рассердился Брайан. — Мы можем продолжить свадебную церемонию?

Кэндис уставилась на меня. Я покраснела от смущения. Это была моя вина, и я себя чувствовала ужасно неловко.

—Тут другое, — начал Монк.

Если бы взглядом можно было убить, Монк свалился бы замертво. Каждый присутствующий в саду уставился на него.

—Морские пехотинцы участвовали в смягчении напряжения в Сомали в 1992, — продолжил Монк. — А Корпус Мира не был там с 1970 года.

—Не официально, — парировал Брайан. — Это была секретная операция.

Кэндис скептически посмотрела на него. — Корпус Мира проводит секретные операции?

—Мир во всем мире — опасный бизнес, сладенькая. Оглянись, зачем мы сегодня собрались? Мы женимся, разве нет? Мы любим друг друга и собираемся провести вместе остаток наших жизней. Вот что важно.

Кэндис улыбнулась и кивнула, взяв его за руки. — Да, конечно, — она повернулась к священнику. — Продолжайте.

—У марлинов нет зубов, — выпалил Монк.

Священник взглянул на него, явно раздраженный. Остальные тоже.

—Простите?

—Брайан сказал, что его за ногу укусил марлин во время рыбалки на рыболовном траулере. Но у марлинов нет зубов, и их ловят только ради спортивного интереса, а не в коммерческих целях.

—Это мог быть тунец, я не знаю. Просто крупная рыба, и у нее были зубы, — выдавил из себя Брайан. — В чем проблема? У Вас свои виды на Кэндис, или что?

—У меня свои виды на уличение патологических лжецов, — ответил Монк. — Вы сказали, что провели лето в Австралии и изнемогали от жары в июле. Но сезоны в южном полушарии отличаются от наших. На самом деле, в июле там самый разгар зимы.

—В Австралии жарко круглый год, — выкрикнул Брайан.

—Думаю, что Вы вообще там не бывали, — произнес Монк. — Думаю, Вы солгали, чтобы скрыть тот факт, что на самом деле проводили время с Вашей женой.

Кэндис уставилась на Брайана. —Твоей женой?

—Я не женат, —опроверг тот и повернулся к Монку. — Я пытаюсь жениться, но Вы мне мешаете.

—Вы очень осторожно загораете, чтобы не оставить полоску бледной кожи на месте обручального кольца, но у Вас имеется небольшая мозоль на безымянном пальце, недалеко от ладони, — сказал Монк. — Требуются годы, чтобы кольцо натерло мозоль. Я бы предположил, что Вы были в браке не менее пяти лет.

Кэндис схватила левую руку Брайана и провела пальцами по ладони. Ее лицо покраснело. — О Боже! Он прав. Ты женат.

Потрясенные гости вздохнули. Вероятно, я тоже. Я и раньше видела, как Монк делал эти дедуктивные выводы, но только не в такой ситуации, не за пределами обстановки расследования.

Кэндис отшатнулась от Брайана. — Кто ты?

Тот нервничал. Его поймали, и он понял это.

—Человек, любящий тебя, — волновался он. — Любовь моя настолько сильна, что я не мог позволить браку с другой женщиной разлучить нас.

—Есть хоть доля правды в том, что ты рассказывал мне до сих пор?

—Я работаю в мебельном бизнесе.